Навстречу мне поднялась со стула совсем молоденькая девчушка, небось, вчера только из швейного ПТУ выпустилась.

— Вам форму подогнать? — спросила она, ознакомившись с моим направлением.

— Нет, мне новую сшить.

— Тогда надо снять мерки.

— Хорошо, снимайте, — разрешила я благосклонно.

Девушка почему-то вспыхнула:

— Поверх одежды мерки будут неточными. Вам надо снять платье и остаться в одной комбинации. Вы не переживайте, я дверь закрою на ключ, никто не войдет.

Она и впрямь повернула ключ в замке. А я уставилась на нее с непониманием:

— Извините, а какую комбинацию вам надо?

— Вы что, — девица смотрела на меня, как на инопланетянку, — не носите комбинацию?

— Может, и ношу, — пожала я плечами, — да объясните хотя бы, что это!

Тут она проворно стянула с себя платье, и я увидела на ней легкую шелковую одежду с кружевами, длиной до колена. Боже мой, я же видела такие штуки в шкафу у Альбины — кремовые, голубые, черные! Но я думала, это что-то типа ночнушки. Никогда бы не додумалась надеть это под платье.

— Комбинация — неотъемлемый элемент нижнего белья, — строго объяснила мне портниха, — представьте, что платье у вас будет из прозрачной или полупрозрачной ткани. Из шифона, к примеру. Тогда без комбинации все будет просвечиваться!

— Ну да, ну да, — озадаченно пробормотала я. — Так ее только под прозрачное платье следует надевать?

— Под любое, — заявила девушка тоном, не терпящим никаких возражений.

И что мне теперь делать, раз нет комбинации? Я расстроилась. Неужели зря сюда ехала через весь город? И как я только две недели проходила без этой чертовой комбинации, и ничего страшного со мной не случилось?

А кстати! Меня аж в жар бросило. Такая штука была на мне в самый первый день попадания, под тем самым колхозным ситцевым платьем! Но я от расстройства даже не задумалась, для чего это было надето.

Девушка бросила на меня жалостливый взгляд:

— Ладно, сниму мерки и так, только платье снимите. Но на примерку чтобы обязательно приехали в комбинации. Тогда форма будет сидеть идеально.

— Хорошо, — облегченно перевела я дух.

Она повязала мне на талию шнурок и принялась последовательно измерять все части тела, попутно записывая их значения в специальную тетрадь.

— Если хотите, могу вам шить повседневную одежду, — предложила девушка во время процедуры.

— Хочу, — ответила я, вспомнив, что ткани продаются в огромном количестве без всяких очередей. И выбор хороший. Можно таким способом спокойно решить проблему пополнения гардероба.

— Меня Инна зовут.

— Очень приятно, меня Альбина. А в какое время лучше к вам приезжать для заказа и примерки?

— А вы мне сначала звоните, я телефон запишу. Всегда договоримся.

— Спасибо. А как быть с тканью — самой выбрать и сюда привезти?

— Нет, сначала мне позвоните и скажите, что именно хотите сшить, — наставительно ответила Инна. — Я вам скажу, какую ткань купить и сколько.

Как замечательно! Надо же, обзавелась портнихой!

Я бережно спрятала в сумочку бумажку с номером Инны.

В половине восьмого вечера я уже была на рабочем месте в кассе станции Угольная. Оказалось, что здесь у каждого кассира был свой график работы. И получалось так, что все трое сидели у своих окошечек лишь в дневное время, когда больше всего пассажиров. Рано утром и поздно вечером было открыто лишь одно окошечко.

Не зная этого, я поначалу задавалась вопросом: а как же мы втроем будем здесь ночевать, если диван для отдыха всего один? Но вскоре я поняла ритм работы этой кассы, и все вопросы отпали. С девяти вечера и до восьми утра я буду здесь одна.

В это дежурство меня насмешил один взъерошенный пассажир. Кто уж его обидел, не знаю. Но он подошел к кассе, положил мелочь на лоток и молча стоял.

— Что вы хотели? — спросила я его.

— Билет! — с вызовом ответил он.

— Понятно, что билет. А до какой станции вам?

— Ну, разве непонятно, до какой станции, если я даю тридцать копеек!

— За тридцать копеек можно уехать в город, а можно совсем в другую сторону, — резонно возразила я.

— В город, конечно, — нетерпеливо ответил он.

Теперь мне даже нравилось работать в ночь. Романтика! После десяти вечера народу почти нет, зато постоянно идут проходящие поезда. Их объявляют по громкой связи, они громыхают по рельсам, фонари и семафоры освещают им путь. Какие, должно быть, счастливые пассажиры в этих поездах. Они едут вперед, к неизведанному, размышляют под стук колес о чем-то своем.