— Просто наслаждайся видом. Первое впечатление крайне важно. Кстати, о первых впечатлениях… — он покопался в контейнере на полу и достал пакет черного пластека. — Это для тебя.

— Что там? — Джейд подозрительно сощурилась. Интуиция ее не подвела, открыв пакет, она увидела складки великолепного платья из сапфирового шелка и золотого шитья. Настроение испортилось окончательно. — Не вариант, — быстро добавила дознаватель.

— Вариант. Понтифик пригласил нас сегодня на проповедь и бал в честь последней Трапезы Святого Этрика, так что мы должны выглядеть подобающе. Переоденешься в апартаментах.

— Это Дамар вас надоумил? — Дамар состоял в их команде в качестве еще одного агента. Вместе с несколькими помощниками он уже находился на поверхности и прямо сейчас занимался внедрением в трущобы пилигримов. Ранник многое бы отдала, чтобы быть с ним, на полевом задании. Вместо этого впереди её ждал торжественный и скучный прием, на котором они должны будут убедить понтифика Гильермо де Граттио, что никаких расследований в его епархии инквизиция не проводит.

— Ранник, бери платье.

Янус и Роулинг насмешливо фыркнули, Тибальт хохотнул, Вельт промолчал. Все четверо знали, как она не любит подобные вещи.

Понимая, что спорить бесполезно, ведь фактически она получила приказ, женщина одернула тяжелую занавеску и принялась рассматривать местность.

Серые облака разошлись, позволяя увидеть великий Понтифракс, служащий домом пятидесяти миллионам жителей. Столица-святыня Благочестия V располагалась в излучине реки Амарик. Сверху она казалась бесконечной чередой куполов храмов, базилик, шпилей и колоколен. В сумрачной глубине между циклопическими сооружениями кипела жизнь, в то время как отражающийся от золотых крыш свет ревниво скрывал недостатки города, выставляя его в виде сверкающего самоцвета. Но дознаватель знала, что все не так радужно. Драгоценный самоцвет был окружен нищетой и грязью. За пределами помпезных культовых сооружений теснились хибары бедноты и паломников, которые за века превратили подобные кварталы в чудовищные лабиринты неказистых построек, уходившие далеко под землю, сливающиеся с канализациями и поднимающиеся вверх так далеко, как позволяли выдержать хлипкие несущие конструкции.

Ранник множество раз доводилось наблюдать двойственность Империума Человечества. Противостояние величия и нищеты не вызывало у нее особых эмоций. Чаще подобное можно было встретить в городах-ульях, где невообразимо богатые семейства жили в километровой доступности от бедноты, погрязшей в болезнях и страданиях и от рабочих, чья жизнь стоила меньше, чем патрон для иного пистолета. Просто здесь контраст между громадными зданиями Экклезиархии, окнами-витражами в сотню футов, золотым блеском тысяч горгулий и мраморных статуй, изображающих святых-мучеников Имперского Кредо и ветхими лачугами терзаемой обскурой и иными наркотиками бедноты казался особенно сильным.

День на планете длился долго, почти вдвое длиннее стандартного терранского. В городе-святыне пользовались четырехчасовыми циклами активной деятельности и сна. В апартаментах для почетных гостей, расположенных в здании Почтения, они отдохнули, постаравшись привыкнуть к чуть более ощутимой силе тяжести. Когда приблизилась длинная ночь, все переоделись и отправились на пир в честь Святого Этрика.

Джейд знала, что ее внешность мужчины находят красивой, но сама она данному факту особого значения не придавала. И к своему нынешнему наряду относилась чуть ли не с отвращением. Теперь она была облачена в оборки из плотного шелка, синий корсет и туфли на высоком каблуке. Хвост волос ей пришлось распустить, дабы локоны могли прикрыть гарнитуру коммуникатора в ухе. Незаметно от инквизитора она пристегнул к бедру мощный автопистолет «Стигия X» — под широкой юбкой его все равно не было видно. Плохо было то, что под платье нельзя было так же спрятать тяжелый дробовик «Вокс Леги».

Янус остался в покоях, координируя связь с группой Дамара и ожидая техномагоса Хро, еще одного члена инквизиторской свиты. Тибальт самостоятельно отправился в город, к ним он должен будет присоединиться позже. Вельт и Роулинг облачились в одежды черно-бежевых оттенков, в то время как инквизитор предпочел черное одеяние девотатов, культовой фракции Министорума, которая в настоящее время управляла Благочестием. Согласно негласной традиции, лидер всякой группы, желающий выразить уважение понтифику и заручиться его поддержкой, одевался именно так. Понтифик возвысился из девотатов, поэтому считалось, что подобные знаки внимания ему весьма приятны.

Длинный автомобиль — золото, серебро и дешевая показуха — привез их к обитым платиной дверям Теократики. Едва они вышли, Ранник обратила внимание на многочисленных фратеристов в красно-черных рясах, с автоматами, завернутыми в тяжелую ткань.

— Мужчины на службе Экклезиархии? — поинтересовалась она. — Разве подобное законно?