«Слава Бога-Императора» словно соперничал по красоте, размеру и богатству с Теократикой. Соперничал и выигрывал эту борьбу. Вздымающиеся к небесам колонны, выполненные в виде дубов благословенной Терры, зрительно подчеркивали прямоугольное пространство нефа и поддерживали великолепный свод, считающимся одним из Чудес Света сектора. С восточного предела доносились величественные звуки органа.

Пока тысячи гостей заполняли неф и кафедру, Ранник осмотрелась, фиксируя ключевые точки, тесные места, потайные позиции возможных снайперов и маршруты отхода. Это была привычка, не раз спасающая ей жизнь.

Многочисленные галереи поднимались одна над другой. За внушительными колоннами можно было без особых трудностей спрятать танк «Леман Русс», а обилие статуй, картин, икон, горгулий и различных деталей интерьера давали злоумышленникам сотни возможностей провести акцию и благополучно уйти.

Инквизитору выделили места на скамье во втором ряду от открытой площадки перед алтарем и помостом амвона. Ожидая, когда толпа рассядется и наступит тишина, Джейд еще несколько раз осмотрела неф и проверила связь. Вейд оставался с ними, в то время как Роулинг контролировал южную сторону. Тибальт показал инквизиторский значок, сумел пройти внутрь и занял позицию на северной стороне. Учитывая масштаб сооружения и число гостей, все их усилия выглядели мышиной возней, но это было лучше, чем ничего.

Хористы на балконе запели. Разнесся величественный хорал на высоком готике. Выполнив вступление, певчие затянули «Te Imperius Deum Laudamus». Под звуки слов молитвы из галереи вышел верховный понтифик. Перед ним шли закованные в броню крестоносцы, а сзади следовала нескончаемая свита. На голове старика возвышалась огромная митра, рука его сжимала внушительный жезл. Дряхлое тело де Граттио было закутано в плотные складки расшитой ткани, позади на десяток метров тянулся подбитый горностаями шлейф, честь которой поддерживать выпала юным пажам в рейтузах и напудренных париках.

Осеняя всех благословением, де Граттио занял место за аналоем, выждал паузу и заговорил. Его слова загремели через вокс-динамики, разносясь не только по Храму, но далеко и за его пределами, к радости миллионов собравшихся пилигримов.

— Свят Бог-Император, свято и спасение, что Он обещал нам. Присоединитесь же ко мне, братья и сестры, да снизойдет милость Его на всех нас! Спасение близко, и мы знаем, как его получить! — речь набирала силу с каждым новым предложением и казалось, ничто не способно ее остановить. Проповедь текла плавно, по давно проторенному маршруту, где каждое слово и определение использовались в течении тысячелетий, лишь слегка меняясь в зависимости от конкретного события или праздника. Понтифик без усилий использовал заученные цветистые обороты и впечатляющие примеры из истории Церкви, взывая к смирению, послушанию и покаянию ради спасения души.

— Лжец! Наше спасение грядет! — с одного из балконов раздался истошный вопль. Молящиеся задохнулись от кощунственного вмешательства. Крестоносцы вскинули свои мечи и активировали силовое поле. Последовало всеобщее ошеломленное молчание. — Слава Звездным Святым!

По кафедре и аналою загрохотала дробь шквальной стрельбы. Верховный понтифик рухнул первым, посох его ударился о пол с одной стороны аналоя, а громыхающая митра откатилась в другую. Трех или четырех пажей убили сразу, пятеро получили ранения. Дюжина человек среди толпы также пострадали.

Паника, всеобщее смятение и суета моментально охватили собравшихся. Фратеристы устремились на балконы, в то время как гости вскакивали со скамеек и пыталась разбежаться в разные стороны. Крики, вопли и стоны с каждой секундой усиливали всеобщую панику. На службе присутствовало множество военных, флотских и армейских, и у многих из них имелось богатое церемониальное оружие. Их рефлексы заставили выхватить его и ответить огнем на огонь, правда, куда с меньшей эффективностью. Нападающие скрывались за перилами и балясинами, которые и приняли на себе весь потенциальный урон. Каменная крошка летела во все стороны, залпы поразили великолепные витражи, мозаику и ни в чем невиновных паломников.

Первым делом убедившись, что ее патрон жив, Ранник скинула туфли на неудобном каблуке, достала пистолет из-под юбки и отпихнув какого-то толстяка с выпученными глазами попробовала протолкаться в сторону, откуда продолжали звучать выстрелы.

— Шевелись! — закричала она, взбешённая мешающей пройти толпой. Дознаватель по звуку и росчеркам определила, что стрелков трое: один использовал лазоружие, а двое других — стаб-винтовки. Огонь они вели хлесткими короткими очередями, что говорило об их неплохой армейской подготовке. Роулинг и Тибальт так же взялись за оружие, сбивая врагам прицел и одновременно продвигаясь в их сторону. Вейд сотворил защитное поле, защищая себя и инквизитора.