Мы с Элли вместе отправились в хранилище магических артефактов. Очевидно, у Деона и Санди были дела поважнее – заведовать злом в трех мирах это вам не хухры-мухры! Вообще, это было парадоксально, по крайней мере для моего восприятия. Темные норны заведовали бедами, пороками, злом и прочей бякой, но сами по факту были, если не бесстрастны (страстей в них предостаточно, конечно), то вполне не злые. На благо Верховного мира и Равновесия они могли совершить любой поступок, но делать чудовищные вещи ради мелких страстей, удовлетворения низменных потребностей – нет. Ну или я таких дегенератов не встречала. Мораль у темных была очень даже серой, но она была! А это очень даже много.

На сегодняшний день я практически уверена, что Кассандра просто истеричка: никто не собирался Равновесие нарушать. Хотя, что я в этом понимала. Там, где есть власть, быть может все, что угодно. И мое решение: держаться от сильных мира сего подальше. Только кто же мне позволит!

– Лиса! – Элли даже теребить меня принялась.

Задумалась. Мои мысли от «высокого» перешли в другое русло, не менее высокое, опасно волнующее и с отвратительным характером. Стилла жила в Хантли уже неделю. Я продолжала приносить завтрак Деону, и в постели он был один, но я не обольщалась. Эта стервоза не делала секрета из того, что посещает Темнейшего по ночам. Об этом в замке все знали.

– Проходите, – сказал смотритель хранилища. Дверь прямо как в фильмах про грабителей банков! Круглая, золотая, тяжелая – с виду уж точно! – и опять же вся в каких-то надписях, знаках. Эти я прочитать не могла. Они вроде как охранные и накладывали их именно для того, чтобы никто не мог сюда проникнуть и стибрить какой-нибудь хитрый артефакт. Хранилище магических свитков с судьбами охранялось еще сильнее. И трансгрессировать непосредственно внутрь, минуя наложенные чары, мог только Темнейший, ну, и довесок к нему, то бишь я. Даже высшие, вроде Санди – правая рука Деона, как никак! – не могли такой фокус провернуть. Все серьезно.

– Смотри, сколько здесь всего! – восхищалась Элли. Я от нее не отставала. Моя челюсть осталась где-то позади, у самого порога. Поскольку мы уже освоились в Министерстве, то могли передвигаться и знакомиться с отделами без надзора. Хранители не в счет. На то они и хранители.

Мне вспомнилась «выручай комната» из фильмов про Поттера. Только здесь не было нагромождений всякой всячины – все с чувством и толком расставлено и учтено. Здесь были какие-то чаши, украшенные каменьями, талисманы, обереги, часы, штуковины, назначение которых мне не известно. Я даже уловила мягкое голубоватое свечение, которое до дрожи в пальцах напоминало амулет, скрывавший сущность – тот, который был во мне. Нужно быть вдвойне осторожной. Вдруг здесь есть какие-нибудь арки, сбрасывающие покровы. Тогда мне не жить. Или жить, но в тюрьме.

– Смотри, венчальные чаши!

Я подошла к Элли, которая рассматривала три роскошных серебристых пиалы с причудливо изогнутыми ручками. На лекциях «Нравы и обычаи Верховного мира» нам рассказывали, что для свершения таинства венчания использовался определенный ритуал: жениху и невесте нужно опустить руки поочередно в каждую из чаш. Вода, огонь, кровь. Церемонию обязательно должен провести кто-то из Равновесия. Вероятно, если Темнейший решит вступить в брак, его венчать будет сам владыка Архонт. Я его не видела, но очень много читала о нем.

– А это что, хранитель? – спросила у строгого Зеона, следившего, чтобы артефакты оставались там, где положено. Он мне чем-то напоминал Делео, стража академии. Хмурый, немногословный, огромный. И по-настоящему темный. Его кожа практически сливалась с черным одеянием, только блеклые голубые глаза светились на невозмутимом лице.

– Это кубок правды.

Ой, божечки. Я даже отступила от него. Только правды мне не хватало.

– Тебе есть, что скрывать, полукровка Лиса? – гулким басом спросил Зеон.

– Всем есть, что скрывать. – Я не стала лукавить и доказывать с пеной у рта, что я честная-пречестная. Во-первых, это ложь. Во-вторых, не бывает тех, кому нечего скрывать. Зеон удовлетворился моим ответом. А Элли как-то подозрительно зыркнула желтыми глазами, но промолчала.

Мы видели магические перья, которыми норны пишут судьбы людей и нелюдей; маховики времени, кривые зеркала, крылатую обувь, правда, не понятно, к чему она, если летать можно на колеснице или драконе. Наверное, так называемое «путешествие налегке». Были здесь и камни, повторяющие чужой облик, но ненадолго. Обереги, заметавшие магические следы, ловцы силы и даже что-то наподобие пояса Ипполиты.

Мы с Элли конспектировали, причем, обычными чернилами, и через пару часов у меня голова пошла кругом. Все запомнить было нереально! Даже пытаться не стоит. Мне срочно нужно засунуть голову в морозильник, иначе взорвусь. И мне пришлось взрываться, правда, дело было не в моей голове.

Акими проводил меня в кабинет Темнейшего и плотно прикрыл дверь с обратной стороны. Сегодня я не принесла завтрак Деону. Чуть рассвело, я отправилась в Министерство: гуляла, думала, дышала морозным воздухом, потом явилась на практику. Господин и повелитель явно был недоволен, но не стал песочить меня сразу. Не меня он жалел, конечно: у него с утра было собрание глав отделов, не до меня ему, а вот сейчас…