— Давление он хочет использовать, мастер Черри. Давление на чувства и разум исследуемого. Рremo, pressi, pressum — давить, нажимать, угнетать mentis, то есть разум или сознание. Или же душу. А психо это тоже самое, но только по древнегеческому. Необычные у вас знания легат-следователь и сочетания слов вы тоже используете необычные. Я не сталкивался с подобными выражениями при своей учебе в университете.

Брат Родригес, грубо перебивший Леонардо хищно подался вперед, сверля его недобрым взглядом.

— У меня прекрасное домашнее обучение, отец Родригес. Мой благородный отец не жалел золота на учителей и менторов для меня. И библиотека Раннийских герцогов славиться по всей империи немалым собранием многотомных трактатов и трудов мудрецов древних времен.

— Да-да, я наслышан об обширной коллекции вашего отца сих еретических писаний, легат-следователь.

— Наместник Святого престола, да пребудет он в Святом Свете, своей личной буллой от года Лютой Зимы удостоверил сии труды как не несущие вред Вере Нашей! — Леонардо ответил брату Родригесу таким же пристальным сверлящим взглядом — Или вы святой отец имеете свое мнение несходное со мнением Наместника Господа нашего?

Брат Родригес промолчал и отвел взгляд в сторону. Так себе победа, скорее победка, по очкам, не более.

— Гхм-м… И что же вы предлагаете, легат-следователь, в качестве этого прессинга?

Леонардо всем телом развернулся в сторону старшего следователя приората:

— Я предлагаю задействовать в процедуре допроса жену и дочь исследуемого Ксандра в качестве инструмента давления на него и его слома.

— И каким образом вы хотите его — мэйстер Фавом мысленно покатал на языке слово, откинул его и вернул назад, не найдя замены — сломать?

— Содействием следствию заключенного Амати Рато, так называемого Душителя детей.

Наступившую в совещательной комнате тишину можно было потрогать, порезать ножом, сжать в кулаке. Взгляды отцов-инквизиторов тоже были явственно ощутимы, тяжелы пристальным изучением и гадки привкусом с трудом скрываемой брезгливости.

— Я вас понял, легат-следователь, и постиг суть вашего предложения — разомкнул сдавленные долгим размышлением и тяжелым принятием столь отвратного выбора губы, старший секретарь.

— Надеюсь у вас есть веские основания для столь… Столь аморального и… И грязного по сути действа?

— Есть, мэйстер Фавом.

Леонардо мысленно облегченно выдохнул. Да, им все заранее просчитано, учтены почти все нюансы, предположены действия и противодействия, расписаны его шаги и его ответы, но эти низшие всегда могут совершить что-то неожидаемое. Что-то дикое и неприемлемое для рационального мышления, пойдя на поводу своих чувств и руководствуясь химерами морали и совести. Это низшие, они такие.

— Святые отцы, наш Совершенный в компании своих приспешников направлялся в город. Для чего? Для встречи со своими клевретами? Что-то забрать? Что-то передать? Что-то сделать? У нас разве есть ответы на эти вопросы?

— Мы их получим от этого Ксандра! Как огнем прижжём, так и сломаем, как ты говоришь. Все ломаются, все в конце концов говорят — злой горловой бурк Мастера Слова похож на кашель старого ворона.

— Согласен с вами мастер — ломаются все. Сходят с ума, впадают в кому, или же лгут и тянут время, поя заррийским соловьем о неважном и незначительном. А мы теряем время и возможности. Я ни в чем не ошибся, мастер Черри?

— Не ошибся. Ты не ошибся, легат-следователь.

Уязвлённое самолюбие, тыканье носом и разница в возрасте, в ранге и статусе не помогает заводить друзей. Непередаваемо забавно и даже немного смешно — друзья среди низших. Леонардо непроизвольно тронул свои губы тенью улыбки.

— Тогда я продолжу. Наблюдая за исследуемым Ксандром я пришел к твердому суждению, что он будет молчать или бесконечно лгать. Да он все-таки сломается или же умрет под пытками, но время, святые отцы, время! Я более чем уверен, что Совершенный с определенной целью направлялся в город, здесь его, я совершенно убежден, ждут. Здесь Гнездо. В городе.

А вот сейчас тишина в совещательной комнате была другой — предвкушающей, взвинченной, беспокойной и тревожной. Гнездо — это Гнездо. Это немыслимые почести при его разорении и полетевшие головы при упущении пособников проклятых эльдаров. Или, об этом и подумать страшно — самих эльдар! И ладно бы головы, а то ведь могут в наказание упечь в такие дальние дали, на просторечном говоре произносимые как «ипеня», да с такой епитимьей, что о наложении рук на себя задумаешься! Нет, лучше толстый шелковый шнур в руках отца-экзекутора, похрипел недолго и к стопам Господа припал осененный Светом Его. С покаянием и с отпусканием грехов пред этим. И вину искупил и душу спас.