— Никаких высоких господ, Сюззи! Тебе не нужно это говорить. Просто дядя Лео. Теперь беги и скажи своей маме, что я скоро приду. И помой руки, Сюззи, прежде чем ты возьмешь рулеты!

— Хорошо, высокий… Дядя Лео!

Отцы-инквизиторы, как ни странно, выполнили условия сделки с арбалетчиком, отпустив его семью. Впрочем, скорее всего тут было понимание бессмысленности их содержания под стражей. Свою роль женщина и ребенок отыграли, предъявить им в сущности было нечего, а громоздить ложное обвинение… Кто они и что они, чтобы ради них тратить время и силы? Тем боле, на фоне фееричного «выступления» Леонардо, они были не более чем пылинки, засохшие хлебные крошки, которые смахивают со стола машинально, не отдавая себе отчета. Вот святые отцы их и отпустили. В чем они были, без гроша денег, без заверенного печатью приора клочка бумажки в котором подтверждалась их невиновность и снимались претензии Церкви к данным добрым людям.

Как вы думаете, где они оказались? Правильный ответ с одной попытки — в Ночном квартале. На Сюззи уже был заключен с ее матерью контракт шустрой не по размеру матушкой Феодорой, что «держала» под своей мясистой рукой все бордели Нуэлла. Дрожащего от страха и заикающегося от пережитого ужаса ребенка уже принялись натаскивать на «кукле» с деревянным членом для приобретения специфического опыта для будущей работы, когда к матушке Феодоре заявились «мальчики» Кребса. Это Леонардо, движимый невнятным ощущение, что он должен найти дочь и жену арбалетчика велел старшине Ночной гильдии организовать их поиски. Кто-то скажет — совесть проснулась, кто-то — облегчение кармы, но Леонардо чувствовал, что этого желает Темная Мать. Великой Силе зачем-то были нужны эти низшие. Они были в Ее планах необходимым кусочком мозаики.

Матушка Феодора, дама героических пропорций и гвардейских статей, попыталась взбрыкнуть невесть от чего — то ли от склочного склада характера, то ли от большого ума, который ей подсказал, что не все у Кребса ладно, что рулят им, а не он. Но затем вместо прогнанных «мальчиков» старшины Кребса за девочкой пришел Бруно. Как там все разъяснилось и как все вышло, Леонардо было неинтересно. Но ни о каких грандиозных разрушениях и морях пролитой крови Кребс ему не сообщал, а его Первый просто вернулся с девочкой и ее матерью. Девочку он нес на руках, ее мать везли вслед за ним на тележке зеленщика — сама идти она не могла, ноги почему-то отнялись.

Амбалы старшины гильдии после этого малозначимого эпизода стали поглядывать на Бруно с каким-то мистическим ужасом и чуть ли не с преклонением. Все это для Леонардо было ничтожно — перетрахал ли там Бруно всех «девочек» во главе с матушкой Феодорой или сделал что-то еще столь же фееричное, съел ее, например. Для него это все это было неважно и незначимо. Его больше заботило состояние девочки. Нет, он не ощущал даже тени вины, раскаянья или сожаления о содеянном им с ней, но вот Великая Сила…

Темная Мать постоянно вызываемым беспокойством в эмоциях и ощущением какой-то тревожной неправильности настойчиво подталкивала его все исправить. Леонардо долго не мог это принять — что за дело ему и Великой Силе до низших, но все же начал подготовку к сложному ритуалу Очищения Сути. Здесь не были уместны ни светлое Воздействие на разум, ни ритуал перерождения, ни ломающее рассудок темное Безумие Силы.

Зато сейчас он считал проведенный над девочкой ритуал еще одной осиленной им ступенью к его возвышению. Да, преодолена еще одна ступень лестницы к его Мастерству и к еще большему Могуществу.

Далось это ему не легко — пришлось почти сутки провести в медитации, очищая свое тело и разум от наносов ментальной и буквальной грязи техникой Уменьшения. Жертвовать для этого своей, внутренней Силой, ведь использование заемных источников заставило бы все начать сначала. Создать новый эликсир, названный им просто — Слезой и оперировать на тончайшем уровне нитями Силы восстанавливая и излечивая поврежденные внутренние органы ребенка и девственную плеву. Ощущал он себя после этого как гинеколог в конце рабочей недели — ни на что не встает и вокруг него одни психи, которых хочется прибить, ведь они с наслаждением смотрят порно. Откуда у него такое неестественное сравнение и что это за страшный зверь гинеколог, Леонардо уже привычно не стал задумываться.

А Сюззи рассвела. Она ничего не помнила из тех кошмарных событий, самым задействованным участником которых она была. Перестала заикаться и впадать в оцепенение при появлении вблизи нее любого взрослого мужчины. Она радостно и открыто улыбалась всем — ему, Бруно, Себастьяну, старшине Ночной гильдии и его мордоворотам. Находила для каждого теплый взгляд, вежливое слово и просто лучилась радостью и безмятежностью. Вначале Леонардо был встревожен ее поведением, подозревая себя в небрежности при вторжении в разум ребенка, но потом понял — Сюззи просто вела себя как счастливый ребенок, который не познал страха и распускающийся цветок души которого не иссушил огнем бесчеловечной бездушности реальный мир.

— Кребс!