От грянувшего разрыва затряслись стены, посыпалась пыль.

Впереди засада, предупредила Ириска: четверо засели в темных углах, растяжка у входа. Готовят завесы из слезоточивого газа. Двое с тяжелым станковым пулеметом. Тройняшки бы одобрили: тепловизор выдаст их нам. Расстреляют через стену, остальных добьют.

Кивнул Белке, она знала, что делать. Через окно на балкон этажа выше, ржавый остов заскрипел под ее весом. Вскинул «Арес», плавно сдавил курок, безжалостный выстрел пронзил две комнаты насквозь, застрял пулей в голове одного из пулеметчиков. Второго сняла заскочившая через окно Белка, ее ПП застрочил — и это стало сигналом.

Мгла теневого покрывала Влады поглотила меня, чтобы выпустить из себя через мгновение. Повернувшиеся спиной к нам, метящие в Белку бойцы были обречены.

Бой был недолог.

Пот застилал лицо, снял перчатку, вытер лоб. Ириска через мгновение сообщила: здесь чисто, можно позволить минутку на отдых.

— У тебя кровь, — Белка вмиг оказалась рядом. Где-то уже слышал: с этого началось наше с ней знакомство…

Медпакет, сухой запах медицинского спирта. Влада извлекла «асклепий» — обработать мои и свои раны, приноровилась к местным лекарствам. Кшиштоф доставал нехотя. После того как мы с Фел огласили ему наш план, он еще раз предложил сотрудничество, подразумевая под ним покровительство. И опять получил отказ.

Две недели ожидания сгинули в небытие. Подчиняясь логике и здравому смыслу, меняли одну квартиру за другой, но чуяли за спиной дыхание все ближе и ближе подступающего Вита Скарлуччи.

Чародей не простил обиды и унижения, обещав на интервью лично принять участие в моих поисках. Организовывал засады, иногда выдавая их за времянки Сопротивления. Получалось у него хорошо, прямо как сейчас.

Десять групп согласились сотрудничать, еще пять раздумывали. Все, что мы могли им предложить, так это умереть за идею. Две отказались, решив держаться особняком.

В детстве любил стратегии. Казармы клепали солдатиков, заводы строили танчики — обвести зеленой рамочкой и отправить на убой.

Вырос и понял, что сейчас передо мной та же задача. Через четыре дня отдать им последний сигнал, зная, что они, скорее всего, не вернутся. Было бы проще, не успей познакомиться с ними лично. Собрал почти сотню человек: карсиры, серво, бывшие военные. Желающих воздать Царенату за свои унижения нашлось немало.

Имел дело лишь с проверенными людьми: теми, на кого укажет Фелиция или Кшиштоф, но случалось и как сейчас.

Вит не объявлялся лично: либо залечивал раны, либо превращал себя в еще большую машину погибели. Я надеялся, что не доведется встретиться с ним снова. В первый раз мне хватило собственных сил, чтобы его изранить. Во второй его едва не сшибла с ног «Стрелой Аполлона» Фел, если не врала.

— Там, — указала Влада на темную комнату. Не стоило гадать, что увижу.

Штурмовики Скарлуччи не щадили людей Сопротивления: семь обезображенных трупов. Захватили, расстреляли на месте, оставили на поживу крысам.

В первый раз, когда Белка была с нами, беспокоилась, вид брошенных тел наводил на нее уныние.

— Надо, — сказала она тогда. Я не понял, и она повторила: — Похоронить надо.

Будто не понимала, что у нас нет времени.

Не было его и сейчас.

Лидеры Сопротивления оказывались людьми разными, разобщенными. Кто-то в прошлом уголовник, кто-то офицер, кто-то толстый администратор родом из ЖЭКа. У них хватило сил сопротивляться, не хватало смелости и понимания, способны лишь на едва заметные комариные укусы. Каждая мелочь казалась им шагом в бесконечность.

С досады хотелось напиться. Вести диалог с ними оказалось трудней, чем мог предположить. Оно и понятно: выскочка, новоявленный герой проник в город, где они выживают вот уже который год, и рассказывает им свой ох-вау-план. Как будто таких не было до меня.

Их можно было убедить лишь действиями и деньгами, но никак не обворожительной улыбкой.

В них было что-то от Макмамбетова: друг, который будет тебе всегда рад, но никогда не уступит за бесплатно.

Они видели во мне ружеманта, хмыкали, отворачивались. Старый орк, отказавшийся иметь с нами дело, сплюнул: Фел говорила, что он не согласится, но я решил попробовать. Многие помнили ружемантов, как скверную чуму, коросту на теле как системы, так и всего человечества…

— Он? — Влада перевернула на спину одного из покойников. Горько было признавать: Ириска выудила из памяти фотографию, голограммой расположила ее на стене.

— Похож. Значит, мимо, с этим уже не договоримся. Уходим. Белка, нашла что-нибудь?

Рыжеволосая воительница покачала головой, царенатцы оказались не богаты даже на патроны. Это что, личная армия Вита?