Перегородка, закрывающая отсек броней десятого уровня, а над ней чешуя, складывающаяся лесенкой — хрен пробьешь. Нужно было как-то иначе.

Рванул к остроухой, вырвал из рук заряд взрывчатки. Эта штука точно разделается с танком!

— Сколько в нем снарядов?

— Хватит на танковый батальон, — мрачно ответила Ириска. Она-то знала, что я задумал, но молчала: привыкла, что не слушаю.

Снаряд через плечо и на спину, словно рюкзак.

Безжалостные выстрелы заколошматили по броне один за другим, ружеклятья, вырываясь со ствола, ломали зубы о твердь чужой брони, но вклинивались. Пушки хрустели, словно песок под ногами.

Одна из башен разродилась выстрелом — ухнуло так, что заложило уши. Взрывная волна опрокинула наземь, я покатился кубарем. Сверху вдогонку присыпало землей.

Не лежать, скомандовал себе! К резервуарам, невзирая на боль…

Нога стонала — не сразу заметил, что кровит, зацепило осколком. Боль еще только осторожно подступала, но вскоре возьмется всерьез.

Три разрыва за спиной. Танк точно выбрал меня в мишени. Ириска испуганно заверещала, я завалился на бок, что подкошенный, пулеметная очередь ударила над головой. Саркофаг резервуара дрогнул.

— Уходите! — голос в неподходящий момент предательски дал петуха.

— Серж, ты что задумал?

— Товарищ сержант?

— Макс? Не смей, слышишь?

Гомон девичьего негодования. Девчата напрасно пытались сбить меня, севшего на хвост «Панголина».

— Уходите, говорю! — хрип в голосе не нравился самому. Ириска загробно заявила, что ей приятно было иметь со мной дело, а в остальном — скоро умру.

Лежа развернулся на спину, разрядил остаток магазина прямо в танковую морду. Из глотки вырвался отчаянный рык.

Часто на меня ехали танки? Первый раз в жизни.

Перекатился, пулемет, нырнувший в мою сторону стволом, разлохматил землю. Из основных орудий больше не бил, понимал, что уничтожение резервуаров критично.

Умный, сукин сын!

Резервуары гудели, казалось, слышу идущий из недр гомон заключенных внутри душ.

Саркофаги возносились над головой, словно колонны. Больше, чем на сапожной фабрике. Отсюда питалась добрая половина города.

Танк словил ошибку логики: узкие коридоры не давали ему проехать вслед за мной. Озадаченно жужжала управляющая оптикой механика, отчаянно глядя, как я сную меж колоннами.

«Панголин» попал в ловушку, двинувшись обходным путем, показав на миг тылы. Швырнул рыжеклятье в турель, что спряталась позади. Только что бивший пулемет заглох.

Боль все больше и больше отбирала возможность двигаться.

Прыжок, второй, третий — споткнулся почти у танка. Мина взрывчатки вырвалась из рук, пластиной покатилась под нутро машины.

Понял, что лучшего момента не будет. Заподозрив неладное, танк заревел траками, а я повернул рукоять на пульте управления…

Швыряло, словно муху в кулаке несмышленыша. Яркая вспышка ударила по глазам, заставила закрыться. Мгла выползла следом, поднялась волной, прежде чем поглотила. Жар огня ворвался сквозь уши, нос, забил легкие: понял, что еще чуть-чуть — и задохнусь. Не успел испугаться, лишь подумал: смерть выглядит вот так?

Трижды получил под дых, прежде чем сознание покинуло тело.

Смерть из старухи с косой обернулась красивой девицей. Скинув черные одежды, нагая закружилась вокруг, маня, уводя за собой. Нежные, теплые руки, красивые глаза, белозубая, молчаливая улыбка. Звон монет вдалеке, дух погребальных костров, уныние песнопений.

Вернул улыбку, потянулся стиснуть красавицу в объятиях, но меня швырнули прочь. Рухнул на мягкость облака, непонимающе глянул. фигуры одна за другой являлись из небытия. Влада, Ната, Белка, Сейрас, Лена, Бейка. Тройняшки вышли из-за спины, деловито раскладывая пулемет. Дева, что звала на танец, изменилась в лице. Маска недовольства сменилась жутким, мерзким оскалом, будто вопрошая, кто смеет красть у нее?

Они смели.

* * *

Зашелся кашлем от удара по животу, трещали сдавленные ребра.

— Дышит! — Белкин голос. Жать не перестали. Влада командовала девчатами не хуже меня самого.

— «Асклепий»! В правом кармане! Бинты, срочно! От ожогов что-нибудь. Ната, голову держи. Лена, не теряй головы. Молодцы.

Знала, как себя с ними вести. Я попытался встать — тело не слушалось. Телу хорошо было в лежачем положении, так зачем же все портить?

— В порядке я, в порядке!

Ириска была не согласна: список того, что у меня вышло из строя, можно было расположить на восьми страницах, еще бы на девятую хватило.

— Ты чудом выжил, Макс. Я не знаю, какого черта случилось. И не хочу знать. Но ты выжил чудом.