— Она — ноль в политическом плане. Пока, на данный момент. Чтобы ее использовать, нужен базис. И, как понимаешь, что там, что здесь — она игрушечный монарх. Вербицкие уже проявили к ней интерес. Будь проклята, если знаю, чего хотят. Наверно, вернуть в лапы своих дружков.

— А ты?

— А я еще не политик, чтобы с ней что-то делать. Должна напомнить, что кое-кто так и не сходил на экскурсию в особняк бронемага, а я по-прежнему привязана к той военной части.

Закусил губу, промолчал. Бейка сменила тему:

— Мицугу здесь.

— Совсем ума лишилась? Зачем ты притащила ее сюда?

— О-о-о, мой маленький рядовой! Пока ты изволил ломать царенатские игрушки, мир не замер в ожидании. Он жил своей жизнью. Помнишь, говорила, что одной из глупостей было связаться с рушинниками?

В голове бурлил сумбур из мыслей, ничего не понимал. Бейка пояснила.

— Нам ударили в спину. С тылов, — выдохнула с досады. Вопросы с возмущением сплелись воедино, но не спешили прозвучать. Слушал внимательно. — Не то чтобы не ожидала подобного после появления девчонки.

— Жертвы?

— Я знала наперед о их перформансе. По крайней мере, встретили их не полусонные девицы, которых застали врасплох, а хорошо организованная оборона. Цель — вернуть девчонку. Обошлись без потерь с нашей стороны. Но про девочку стало много кому известно. Как думаешь, оставлять ее без моего присмотра правильно?

— Здесь небезопасно.

— Правда, рядовой? А мне думалось, вокруг радужные пони и пончики. Сомневаешься?

Повержено поднял руки, давно понял: сомневаться в Бейкиных действиях себе дороже. Любая глупость с ее уст рано или поздно оборачивается истиной.

— Так что? Остаешься с нами? — вернулась к тому, с чего начали. Я согласно кивнул.

— Что и ждала услышать, — глянула на часы, цокнула языком. — Через полчаса Берсеркин хочет видеть тебя на офицерской планерке.

— Что-то важное?

— Мы на войне, рядовой. Здесь не вызывают любопытства ради и прихоти для. Хочу, чтоб был осторожен.

Кивнул, понимая, о чем она.

— Есть кого опасаться?

— Полковник Фисенко — человек Вербицкого. Капитан Варламов — его хвост: что скажет первый, повторит и он. Вратоградскую кампанию доверили вести Берсеркину, в конце концов, он стоял у истоков как рейда, так и прорыва.

Скинула через Ириску фотографии: передо мной возникли голографические портреты. Человек и эльф, оба при погонах.

— Каждое их предложение следует рассматривать с долей скептицизма.

— Берсеркин что же, не знает?

— Знает. Но он ведь, как понимаешь, командует не всем. В армии так заведено: кто-то рулит танками, кто-то пехтурой. Берсеркин главный, они будут выполнять его приказы. Но сам понимаешь, выполнять можно по-разному.

Чуть не спросил: им что, плевать на людей? Вспомнил Вербицкого-старшего — его клика придерживается тех же идей.

— Горомир — уже другое дело, — портреты тех двух сменил запечатленный в анфас орк. Зеленый, грубоватые черты лица, благородство во взгляде. Бейка продолжила: — Интернациональными корпусами командует. Сам видел: его ребята приволокли вас сюда. Немного себе на уме, но уж точно хочет из этой кампании выйти победителем. Остальные — в большей части подпевалы той или иной стороне. Своего мнения не имеют, смотрят в рот, что скажут остальные.

Кивнул, решил прояснить:

— Хорошо. Но я-то там зачем? Даже при новом звании сбоку припека!

— А это хор-роший вопрос, рядовой! Сама хотела бы знать.

— Ты не идешь на эту планерку?

Командующая затрясла головой.

— Нет. Я не боевой офицер и в планах наступления и освобождения не участвую. Наша задача как заградительного отряда — держать фланги. Слышал судьбу иных рейдовых подразделений?

Покачал головой. Ната что-то говорила, но, чувствую, информация устарела.

— Частичного успеха сумели достичь три группы. Еще две смогли выполнить минимум поставленных задач. Остальные уничтожены. Твоя — самая успешная.

Рад был слышать.

— Если бы успех других был хоть чуточку близок к твоему, мы бы здесь не потребовались. А так — угроза прорыва по левому флангу.

— А другие заградительные пункты? Тоже тут? — помнил, что наш не единственный. Бейка кивнула.

— Еще три группы. Растянули по освободившемуся участку фронта. Задача — держаться до подхода основных сил.

Вспомнил видения о Восьми: им ведь тоже была дана задача стоять до последнего. Потому что больше некому.

Хотелось верить, не придется быть героями, как тем девчатам.

Бейка будто прочитала волнение на моем лице.