Я только колесо и успел отдать Истэчи. Затолкал в дыру прутик и палочкой на земле нарисовал остальное. Ну и оставил приятеля ломать голову. Потому что только ходящих по лагерю трупов нам ещё не хватало!

Бегал я один. Даже Шасти не оценила моего желания выловить нежить, пока та не натворила беды.

Протерев глаза, девушка задумчиво покивала в ответ на мой рассказ про самоходного безголового воина с полупереваренным мальчишкой, и уселась колдовать над своими горшками и склянками.

Глаза у неё нездорово блестели, как у «запойного» геймера, лицо было бледным, волосы топорщились.

Я посмотрел и рукой махнул — ладно. В лагере и без Шасти куча шаманов.

Но и шаманы на мою суету только головами покачали. А дедушка Тин сразу сказал: «Не ищи».

Мол, убитых нежитью — забрать могла только нежить. Мы не успели с обрядом правильных похорон, теперь нужно ждать мести убитых. Выставлять на ночь ещё и шаманскую охрану.

Духи мёртвых никого не боятся, кроме шаманов. Ни крылатых волков, ни воинов с мечами. А называют здесь эту нечисть — элчи, посланники Эрлика.

Я покивал из уважения. Хотя логики не уловил вообще. Ведь до Эрлика души дойти как раз не сумели. Остались здесь. Забрали свои покалеченные полуразложившиеся тела и шарятся где-то, гады.

Хорошо хоть не вампиры — крови не пьют. Дедушка Тин сказал, что элчи — не очень сильные духи. Открыто они нападать не станут. Но могут принять вид кого-то из близких, заманить человека подальше от лагеря, убить, а после верхом на его душе отправиться домой, в ад.

Ничего так, местные сказочки, ага? А у меня тут три десятка мальчишек!

А если труп нападёт на пацана ночью возле выгребной ямы? Мелкий даже заорать не успеет. Не под конвоем же их в туалет водить?

Первые полчаса я ещё и не верил, что трупы сбежали сами. Носился кругами, матерился сквозь зубы, версии разные продумывал.

Ну не могли тела просто встать и уйти, не оставив следов? Может, ошибся дедушка Тин? Может, медведь утащил?

Ичин на мой вопрос про медведя даже отвечать не стал, просто посмотрел как на полоумного.

Ну, какой медведь сунется туда, где постоянно шумят люди и не выветривается запах крылатых волков? Здоровый на голову медведь ни к волку, ни к человеку по доброй воле и близко не подойдёт.

В шаманском плане Ичина ситуация с телами тоже не особенно напрягала.

— Элчи ушли, — сказал он. — Вернутся — будем решать, как убить.

— А как мы узнаем, что они вернулись? — спросил я сердито.

— Увидит кто-нибудь,

— Или кого-то сожрут?

— Или сожрут, — пожал плечами Ичин. — Но маленьких детей в лагере нет, а подростки должны уже голову на плечах носить вместо пустого горшка.

Теоретически он бы прав. Но у меня таких отбитых, как Кима, было не меньше дюжины — мелких, любопытных и безголовых.

Пока я метался по лагерю, Ичин и Майман разогнали от костра мальчишек и воинов, уселись там вдвоём, повесили над огнём небольшой котёл для чая и стали наблюдать за моими поисками. Переговаривались лениво. Ржали поди надо мной, гады.

Потом к ним подсели Айнур с Чиеном, и разговор пошёл бодрее.

В какой-то момент, расспрашивая воинов из родов волка и барса на предмет шума или чего-нибудь необычного минувшей ночью, я сообразил, что Йорд уже начал занятия, а меня даже и не окликнул.

Я с недоумением уставился на мальчишек, выстроенных в две шеренги для упражнений с мечом.

Настоящего оружия Айнур им решил пока не давать. Не то, чтобы побоялся серьёзных травм — тут молодёжь не особенно берегут. Просто не было у нас лишнего оружия. Три дюжины клинков еле-еле закрывали потребности тех, кто уже умел с ними обращаться.

Я посмотрел на мальчишек, старательно машущих палками, и меня отпустило. Хоть заорать-то сумеют поди? А шаманов у нас в достатке, быстро упокоят мёртвых гуляк.

Оглядевшись, я убедился, что жизнь в лагере течёт своим чередом.

Волки и барсы, те, что носили воинские знаки, растеклись малыми отрядами по окрестным горам — кто-то рыбачил, кто-то охотился, кто-то занимался разведкой.

Истэчи с Темиром ушли к водопаду.

С полдюжины домовитых охотников остались в лагере. Они взялись расчищать от камней спуск к реке и расширять загородку для птиц.

Воины Айнура тоже никуда не ушли — упражнялись с новым оружием. А вот Симара я среди них не заметил. Спецзадание ему выдали, что ли?

Заскучавший Вигра, чьи раны совершенно уже затянулись, подошёл к Йорду и начал махать руками, что-то доказывая ему.

Йорд хрипло ворчал в ответ. Наверное, он отвечал что-то смешное — старшие парни откровенно ржали, а младшие хихикали, прикрывая ладошками хитрые физиономии.

Киму поставили в пару с Нагаем, братом Багая, и это было мелкому — как медаль, приколотая на ягодицу. Почётно — но больно.