Насколько это правда, я не знаю. Про отца. Мелькала потом несколько раз мысль, гораздо позже, разыскать его по имеющимся данным. Хотя бы выяснить, реально он жив или нет. Но не стал. А в тот момент для меня это было прямо как удар под дых. Тем более, у нашей беседы с Ромовым имелось слишком много свидетелей.

Наверное, была бы драка, но между нами влезли остальные одноклассники, пока Нинель не заметила очередную ссору. Всем хотелось провести хорошо время и многие действительно на эти дни отодвинули вражду в сторону. А вот я наоборот, придвинул. И всю оставшуюся дорогу думал лишь об одном, как отомстить Ромову. Потому что противостояние вышло на новый виток. Оно стало для меня личным.

Мы остановились в определённом месте, чтоб провести там пару дней. Рядом с селом, возле реки. Поставили палатки, распределили обязанности.

Пока дежурные готовили ужин, а Нинель отправилась в сельсовет, дабы предупредить председателя о том, какой маршрут предусмотрен, кто-то из пацанов рассказал, что здесь, неподалеку от села, рядом с меловыми горами, имеются развалины старого монастыря. Возле него шли самые серьёзные бои и до сих пор туда местные не суются. Говорят, место проклятое. Частенько возле руин то какие-то белые силуэты летают, то по ночам слышны стоны умирающих солдат.

Чушь, конечно. Но в тринадцать лет это все выглядело загадочно и привлекательно. А у меня возник план. Я решил, что самым сто́ящим наказанием для Ромова будет, если он окажется в ситуации, которая покажет его трусливую, гнилую натуру. Потому что бить Ромов может только исподтишка. А вот так, по честному, чтоб глаза в глаза, нет.

В общем, я спровоцировал Ромова на ночной поход к церкви. Взял, что говорится, «на слабо». Поспорили мы. Явится к разрушенному монастырю надо было к полуночи и провести там время до первых петухов. В итоге, слово за слово, в наш спор втянулись ещё пацаны и участников спора оказалось больше.

Подключились Строганов, Демидов, Ермаков и Макс. Было решено поступить следующим образом. Ромов, как человек, рьяно доказывающий, будто рассказы о привидениях — ерунда на постном масле, отправится к руинам вместе с Кашечкиным и еще одним отличником. Стать свидетелями того, что все пройдёт правильно и эта троица никуда не смоется втихаря, вызвались Ермак и Строганов. То есть по сути, они тоже впряглись в спор.

Территория, где раньше находился монастырь, была большой. Кроме оставшегося фундамента основного здания чуть в стороне виднелись старые кельи или что-то такое. Тут же, рядом, от келий, начинались меловые пещеры. Их соединяли с монастырем запутанные подземные ходы.

Макс тоже рвался доказать свою смелость и отсутствие веры в приведений, но я его удержал. Отвел в сторону, а потом тихонько рассказал свой план. И заключался он в следующем. Когда Ромов с парнями отправится в условленное место, мы с Максом их напугаем. Натянем белые простыни на ветки, и будем издалека создавать полное ощущение потустороннего присутствия.

Бред? Конечно. Идея совершенно тупая. Но тогда мне она казалась крутой. Впрочем, Максу тоже. Мы безоговорочно верили в смелость Ермака и Сереги, которых таким представлением не возьмёшь, при этом вообще не сомневались, что Ромов точно испугается и зассыт.

Потом встал вопрос, где взять простыни. Для этой нужды мы с Максом отправились в село. В первом же доме попросили помощи. Наплели какую-то ахинею, что нам очень, очень надо несколько простыней. Что мы — пионеры, приехали из города, что изучаем историю тех боев, которые произошли возле монастыря.

Я, честно говоря, сейчас уже не смогу назвать детали нашего вранья. Наверное, в том числе из-за того, что моя память постаралась вычеркнуть все подробности, оставив лишь общую, размытую картину.

В любом случае, мы вернулись в «лагерь» с ведром картошки, тремя банками соленых помидор и конфетами. Это — местные угостили. Простыни тоже были при нас, их мы свернули и спрятали под банки.

И вроде бы ничего не предвещало беды. Дождались пока вернётся Нинель Семёновна, поужинали, разбрелись по палаткам. Запланированное мероприятие мы, само собой, держали в тайне. Знали только я, Ромов, Кашечкин, Строганов, Ермак, Макс и еще двое или трое пацанов.

Когда «лагерь» затих, выбрались осторожно на улицу, а потом экспериментальная группа отправилась на место дислокации, на руины монастыря. Они находились совсем недалеко.

Мы с Максом остались вроде как «на стрёме», чтоб контролировать ситуацию. Вдруг, к примеру, Нинель Семеновна решила бы в ночи пойти проверять подопечных. Или пионервожатая, которая вместе с классной руководительницей отправилось в поход, чтоб той не пришлось следить за детишками одной, заглянула бы в палатки.

Хотя, в то время как-то иначе все было. Не тряслись над нами так, будто мы немощные и ни к чему не приспособленные. То ли дети отличались слишком большой самостоятельностью, то ли взрослые относились по-другому.

Как только Ромов в компании всех участников спора исчез за тёмными кустами, мы с Максом рванули в обход к монастырю.