Вокруг разверзлись врата ада. Мир колотился, ходил ходуном, норовил похоронить меня под тоннами породы, но доспех держал, да и я смог отбежать на несколько сотен метров. Контроль слегка ослаб, и обезумевший от боли червь, вспарывая верхние пласты, попытался уйти вниз, но тут сработала очередная техника — и моего оппонента сковало льдом.

Ибо нефиг.

По окрестностям прокатилась волна лютой стужи.

Стыки между броневыми кольцами проморозило так, что туннельщик застыл в необычной позе. Эдакая триумфальная арка посреди бескрайней степи. С кружащимся вестником смерти в виде моего котоморфа.

Я выдохнул облачко пара.

И меня тут же накрыло энергетическим шквалом — тварь наконец-то издохла.

Четыре дня мы ничего не делали.

Ждали.

Повторных нападений со стороны монстров не последовало. Разломы не открывались. Живой Хаос никак себя не проявлял. Я тщательно изучал окрестности, часами не выходя из состояния транса. Такой режим здорово выматывал, но по ночам меня согревала страстная Хелен, так что я быстро восстанавливал силы.

Дважды мы вылетали в Пустошь на конвертоплане.

Искали объекты наподобие кратера, в котором был выстроен Термонд.

Я сидел в кресле, отправляя свой дух на сотни километров вдаль, но никаких признаков активности нашего главного врага не обнаружил.

Победа?

Не верю.

Скорее, Хаос затаился. Выжидает, хочет понять, как мы себя поведём в изменившихся обстоятельствах. И у нас, к сожалению, нет гарантий того, что тварь не проследит за нами. Есть риск привести врага к Вратам и создать себе глобальную проблему.

Пока мы занимались мониторингом прилегающих земель, экипаж «Феникса» разделывал туннельщика. Капитан Шмидт отправил на место эпичной битвы мощные тягачи под охраной расконсервированных мехов. То были шведские «берсерки», разработанные специально для истребления инфернальных зверюг и оснащённые крупнокалиберными пулемётами. Четыре «берсерка», целая толпа боевых и рабочих големов, спецы с артефакторными резаками и дисковыми пилами. Даже миниатюрный кран собрали, чтобы утилизировать издохшего червяка.

Насколько я понял, броневые кольца соединялись между собой плёночной тканью, которую нужно было рассечь. Далее делались поперечные надрезы. Что интересно, эти надрезы были нужны для прокладки каббалистических цепочек, по которым бортовой пирокинетик пускал энергию. Получалась эдакая магическая резка, в результате которой кольца распадались на две части. Потом — ещё на несколько частей. После этого големы забирались внутрь червя, отделяли мышцы и сухожилия, а кран загружал всю эту историю на платформы тягачей.

Будь кольца такими же массивными, как стальная броня, наша примитивная техника не справилась бы с задачей. Но хитиновые покровы туннельщиков лёгкие и пористые. Я слышал, что из этого материала даже корпуса самолётов начали изготавливать. Не всех, а правительственных. Один такой самолёт есть в Наска, второй в Москве, третий — в Пекине.

Пятый день ознаменовался вылазкой в Термонд.

Мы не обнаглели, просто решили провести эксперимент. Итог был поразителен — Хаос не заполнил чашу, монстры не полезли изо всех щелей. Казалось, чудовище потеряло к людям всяческий интерес. Бронислав воспользовался этим, чтобы проникнуть в лабораторию и провести там основательный обыск. Я же уселся под стеной деревянного склада и врубил ретроскоп.

У меня ушло полчаса реального времени на составление картины произошедшего. Я видел тьму, вползающую в кратер из межпространственных щелей. Это выглядело как чёрный дождь, пролившийся из ниоткуда на человеческое поселение. Росчерки мрака, быстро заполняющие кальдеру мглой. Тьма влезала в окна, двери, дымоходы и вентиляционные шахты, мгновенно затапливала подвалы и цокольные этажи. Растворяла в себе людей, их питомцев и мелких тварюшек, запертых в лаборатории.

Промотав немного вперёд, я увидел, как Хаос отступает. Чёрные нити втягиваются в пространственные отверстия, перестают быть единым организмом, распадаются на составляющие.

Вот, значит, как ОНО путешествует.

Раскладывает себя на составляющие, чтобы просочиться в многомерность.

Отняв руку от каменной плиты, я несколько минут сидел неподвижно. Хаос больше не нуждается в Разломах, он может двигаться быстрее, чем мне бы этого хотелось. Вот только с самоорганизацией в процессе движения у твари проблемы. Недоработочка.

Вечером этого же дня мы собрались на совещание.

— Здесь больше нечего делать, — сказал Бронислав. — Надо уходить, пока эта дрянь не вернулась.

— Мы ей сейчас не нужны, — уверенно заявил я. — Хаос занялся более важными вопросами.

— Какими ещё вопросами? — вздёрнул бровь Валерий.

— А кто ж его знает, — пожимаю плечами. — Пустошь бесконечна. Этот мир гораздо больше, чем освоенные нами круги вместе с раздвигающимися границами Фронтира.

— Ясен пень, — хмыкнул Клавдий.