Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать, что Змей ухмыляется с собственного остроумия. Подумаешь, на потолке вишу как летучая мышь. Таким образом тренирую контроль чакры… Ладно, самому себе врать глупо. На самом деле мне так комфортно. Да, я даже сплю вверх ногами. Ещё одна особенность нового меня. Но ведь контроль чакры и правда растёт с бешеной скоростью! В темноте затраты чакры становятся меньше, чем восполнение, могу жить на потолке. М-да, вспоминается страна Волн, когда я только начинал прилипать к поверхностям и было достаточно пары часов непрерывного хождения по деревьям, чтобы упасть в обморок от истощения чакры.

— Что это? — доставучий Змей обошёл сзади и заглянул в мольберт, что находился на полу. Рисование вверх-ногами не только не вызывает у меня дискомфорта, а также улучшает работу шарингана.

— Картина, — новый взмах кисточки. Я надеялся, что односложного ответа будет достаточно, чтобы понять моё нежелание продолжать разговор, но некоторые не хотят так просто отпускать.

— О, я узнаю твоего отца Фугаку. Всегда такое строгое лицо! Он родился для должности строгого начальника полиции. А кто это рядом с ним? Твоя мама Микото, такая свежая и счастливая. Одна из немногих Учих, кто умела улыбаться. А это…

— Хватит. Я сам знаю кого рисую, — ещё несколько взмахов.

— Зачем тебе картина полного клана Учиха?

— Не полностью. Здесь отсутствуют павшие на Третьей Войне или основатель Мадара со своим братом. На моей картине только те Учихи, которых я застал лично. Родственники, которых убил Итачи.

— Это уже не картина, а памятник мертвецам.

— Не верно. Честь и вечную память предоставила Коноха на кладбище. Эта картина только для меня, чтобы не забывать свою цель.

— Убить Итачи?

— Хн, — меняю красную краску на голубую. — Не дать трагедии повториться вновь.

— Это взрослые рассуждения. Твой взгляд на мир сильно изменился после битвы в Долине Завершения, Саске-кун. Возможно, не только эволюция шарингана, а также огромное количество чакры Кьюби повлияло на химический состав твоего мозга…

Типичный учёный ушёл в рассуждения и теории. Слушаю его как радио, то есть, вообще не пытаюсь поддерживать беседу. Больше поглощён творческим процессом. Картина была большой, в будущем должна занимать всю стену. Не этой помойной ямы. Для моего искусства планирую найти пещеру получше, желательно, чтобы Орочимару о ней не знал.

Несмотря на нейтральность в общении. Ни друзьями, ни приятелями мы не стали и вряд-ли будем. Наш разговор в его покоях, что был совсем недавно, Орочимару ещё не снял бинты, привёл к пересмотру нашего сотрудничества.

Мой обновлённый разум, тьма в извилинах мозга, подсказывали, что запугав собеседника, можно добиться гораздо большего, чем простым разговором. Найти величайший страх Змея было несложно. Чего может бояться человек в поисках вечной жизни? Только смерти. Цель найдена. Осталось найти правильный снаряд и правильно запустить.

На слабость воли Белого Змея указали его четвёрка сопровождающих меня в логово. Постоянно торопили, мол их драгоценный Орочимару-сама страдает, плохой старик Хокаге с помощью Синигами обошёл блокиратор боли, теперь их хозяин кричит по ночам. О какой силе воли может идти речь, если пациент не может просто держать язык за зубами?

О способе бить не по телу, а душе, подсказал Наруто. В больнице, после атаки цукуёми от брата, не закрывающий рот апельсин рассказал обо всех своих приключениях. Как Хокаге с помощью Синигами отрезал Орочимару духовные руки, а тот прибежал лечиться к легендарной Цунаде. Никогда не думал, что скажу такое даже в мыслях, но Наруто ценный источник информации. Может, если бы я тогда внимательно его слушал, а не был под внушением от брата, то не сбежал бы в змеиную нору.

О слабости проклятой печати рассказал Какаши. Тут ничего нового. Но тут я смог удивить. На ужасные боли жаловалась та розововласка из сопровождающих и чокнутая экзаменаторша со второго этапа. Как её там Наруто назвал? Ядовитая курица? Шикарное прозвище для ученицы Змея, что за весь период научилась только громко кудахтать. Я так скоро начну находить в глупостях Наруто много скрытого смысла…

Орочимару может лёгким волевым усилием запечь мозги всех пользователей проклятой печати, а в теории и управлять как марионеткой… О таком меня предупреждал Какаши и обмолвился, что из-за этой вероятности никто не рискует брать совместные миссии с экзаменаторшей.

Меня осенило, что проклятая печать всего лишь инструмент, а волю можно направлять в обе стороны. Я не мог знать, но откуда-то из сердца обладал уверенностью, что моя воля сильнее, чем у бесхребетного. Причём в сотню раз больше, чем у всех клеймённых им жертв вместе взятых.

Мне нужно было только прийти и взять Змея. Это не была самоубийственная атака. Я холодным разумом детектива(не знаю почему, но теперь я так именую себя мысленно) осознавал, что в послеоперационный период Орочимару будет слаб. Через несколько дней это преимущество бесследно исчезнет.

У меня нет никакой тьмы, что может поглотить всё. Я блефовал. Да, я попробовал добавить в чидори немного собственной воли, как аналогично делал Наруто с красной чакрой и расенганом. Чидори стало чёрным и изменило звук, но я не уверен, что это окончательно убьёт Орочимару. Слишком скользкий Змей.