— Вот-вот! Теперь видишь? — быстро нагнала. Кажется, мне от неё уже не избавиться. — Лучше мне быть твоей потерянной близняшкой, чем шизофренией, что выворачивает твои тайные желания наружу. Итак, оставим запретную любовь запретной. Кто бы мог стать моим мужем? Наруто сразу нет. В вероятность такого союза могут верить только наивные дети. Наруто шумный и крикливый. Сомневаюсь, что даже после твоих слов он станет намного спокойнее. Я скорее дам обет безбрачия, чем буду каждый день, пока смерть не разлучит нас, терпеть клоуна. Пьяные серенады под окном или на спор беготня по всей Конохе. Наши родители в гробу перевернутся от такого женишка. Наруто может быть сколько угодно верным мужем и поддержкой, но мы оба знаем, что в тишине нам комфортнее. Клановое воспитание с раннего детства приучило нас к манерам. Ты сам помнишь это чувство отвращения, когда Наруто чавкал. Военная академия приучила к дисциплине. Беспорядок с мусором на полу в его квартире также вызвали негативные эмоции. А после смерти семьи… ты и сам знаешь, нас всегда будет тянуть к тьме, в ней нет места шумным клоунам. Отбрасывая остальных циркачей, вроде Кибы или Рок Ли, у нас остаётся не так уж и много спокойных парней нашего возраста. Шикамару? Он не спокойный, а просто ленивый. Пока будет пялиться в облака и читать мангу, я уже уйду. Не в нашей природе тащить кого-либо. Дать руку в трудный момент или указать путь и сразу уйти, вот это мы, а не тащить за ручку всю жизнь. Неджи? В принципе, можно. Но только если он как-то излечится от своей бесхребетности. Наруто кричал, что излечил его кулаками на третьем этапе чунина, но по битве с Кидомару это не заметно. Прыгнул в самоубийственную атаку и лёг под деревом ждать конца. Потому что его время пришло. Пфф! Бесхребетный. А вот на кого реально подействовали кулаки Наруто, так это на Гаару. Бесконечная жажда крови пропала. Старые обидки оставил в прошлом, ибо пришёл спасать Рок Ли, несмотря на избитое тело и гордость. Решил стать Казекаге. Это разумные амбиции, а не детская мечта, как у Наруто. Потому что Гаара действительно хочет стать защитником Песка и вести своих людей к светлому будущему. А ты помнишь его слова о ненависти и возмездии? Он понимает нас. Разумный, спокойный, амбициозный. Я — последняя Учиха — могу представить себя рядом с Демоном Пустыни. Как вместе путешествуем, в основном молча, каждый погружённый в свои мысли, но иногда Гаара будет рассказывать о всяких полезностях, вроде происхождения пустынных кактусов, а я буду слушать и отвечать, потому что мне интересно. Нам не нужен постоянный источник шума, но даже нам необходимо немного человеческого общения на пути тьмы.

***

— Смотри, брат! — моя шизофрения выбежала вперёд и махнула рукой. — Мы нашли выход!

Хн. Впереди и вправду вижу яркие огни солнца. Похоже, мои галлюцинации приобрели масштабный эффект. Не может быть здесь пути наружу, я всё время шёл прямо, а не вверх. Естественные кристаллы из которых построено королевство теней, могут образовываться только на глубине.

Ладно, иду на "выход". Буду продолжать сходить с ума.

Я на поле боя. Сломанные мечи, пожары от техник, мёртвые тела повсюду. Пахнет смертью.

Рассматриваю мертвецов. У всех отсутствуют протекторы принадлежности к какой-либо скрытой деревне. Но они все точно не простые крестьяне. Я вижу кунаи, леску, сюрикены и другие атрибуты нашей профессии. И не разборка банд ниндзя-отступников за территорию и влияние, что частое явление в мире куная и бизнеса. На спинах павших отчётливо вижу клановую символику Сарутоби, Сенджу, Учиха, какие-то неизвестные мне символы. Что за клан Ибури?

Я вижу жизнь!

Один из павших ещё дышит! Ноги сами несут меня к нему. На спине символ Учиха, хотя я такого человека в клане не помню. Аккуратно переворачиваю на спину. Рана нанесена длинным лезвием, скорее всего катаной, в сердце. От такого сразу умирают. Но этот человек каким-то чудом продолжает удерживать себя на земле. Сила воли, не иначе. Потом я смотрю на его лицо… Это я. Старше, уже не подросток, а молодой человек, но это точно я.

Тогда кто я? Рассматриваю собственные руки. Руки взрослого… Покрытые кровью…

— Ты пришёл, — обращается ко мне… я. — Со мной уже кончено… Но ты… Ты ещё можешь обрести свет. Прошу… Умоляю… Забери мои глаза… Позволь мне стать твоей силой… Нии-сан[старший брат].

Прочь.

Уйти из этого безумного видения! Я никогда не отдам свои глаза Итачи добровольно. Никогда!

***

Я в театре?

Все места заняты. На сцене выступают с неизвестной мне постановкой. Не так, чтобы я был великим знатоком и вообще часто посещал подобные места. Наверное, единственный раз в ещё в далёком детстве, когда все мои мысли не были заняты жаждой стать сильнее.

Сразу смотрю на свои руки. Они детские! Ещё меньше, чем у меня настоящего! Неужели ослабленный голодовкой мозг вытащил совсем давнее воспоминание?

Мама и папа?!

Я вижу их. Слева и справа от меня. Лица их скрыты тенями театра, а сами они внимательно следят за происходящим на сцене, но я чувствую. Это они. Любят меня.

Только после спектакля я заметил очень важную деталь: с нами нет Итачи.

Тёмная алея. Появившийся преступник. Два выстрела. Родители мертвы. Я остался жив.

Нет!

Всё было не так! Итачи убил родителей лезвием, а не странным спусковым механизмом, как в арбалетах.

Прочь.

***

Я в дикой местности, что очень напоминает Долину Завершения. Те-же леса и водопад, только не хватает знаменитых статуй основателей Конохи.

В моей руке трещат молнии, а тело окутано странным фиолетовым доспехом. Я чувствую себя гораздо сильнее, чем даже под эффектом проклятой печати.

Напротив меня стоит гигантская древесная статуя. На самом верху стоит неизвестный мне юноша с каштановыми волосами. Одет в белый балахон монахов. Я, кстати, тоже. В руках держит странную конструкцию из шести расенганов.

Это что, другая интерпретация моей битвы с Наруто? Всё точно так же, только мозг добавил больше эпичности? Не знаю как ещё назвать наши гигантские статуи. И воображение заменило Наруто чакру Биджу на геном дерева, потому что подсознательно я больше не считаю Кьюби моим врагом? Зато дал намёк искать силу в амулете Первого Хокаге.

— Одумайся! — кричит другим голосом, хотя повадки точно как у Наруто. — Ещё не поздно вернуться, брат!

Прочь.

Не я, не Наруто никогда не называли друг друга братьями. Не вслух, не мысленно. Никогда даже не думал в этом направлении.

***

Мне три года.

Брат с отцом ушли куда-то и это замечательно. Теперь вся любовь мамы достанется только мне.

В этом возрасте мне намного интереснее собирать конструктор на полу, чем изучать семейный быт, но даже так я ощущаю её заботу.

Мама великолепная.

Она дарит мне самые счастливые дни в моей жизни. Когда играет, обнимает, берёт на руки.

Мамина улыбка. Как же я по ней скучаю.

Я вижу у неё на шее ожерелье из жемчуга. На застёжке выгравирована совсем маленькая фраза.

Марте Уэйн от…

Прочь.

***

— Почему ты ушёл, близнец? — догнала меня шизофрения в тёмных коридорах лабиринта. — Тебе же нравилось в маминых объятиях. Ты бы мог там остаться, вместо блуждания по сырой пещере.