На лице вождя, или все же морде, отчетливо отразился гнев. Вот только сделать он ничего не сможет. Ну считает король его поселение грязной дырой, но ведь и тигры довольно плохо отзываются о людских деревнях и селах. Видите ли, для них нет простора, и дома близко друг к другу, да и вообще, как можно жить в них, а не в юртах.

У входа в шатер стояло девять воинов. Они были вооружены одноручными мечами и легкими щитами, которыми при желании можно тоже наносить удары. Одеты они были в латы и шлемы. Боятся? Или хотят показать всю серьезность ситуации?

Как только я вышел, они надели кандалы на руки и ноги. Они, видимо не знают, что эти железяки для меня ничего не представляют. Одно мое желание и оковы рассыпятся в пыль. Вот только я не собираюсь показывать им фокусы в стиле Амаяка Акопяна. Пусть будет так, если им спокойнее.

— Андрей, — Тчаал решил что-то сказать на прощанье. — Вы не тот, кого предсказывали наши шаманы. Я верю, что вы светлый бог.

Я ничего не ответил ему. Какая разница, что он теперь считает, если мне уже не, то что богом не хочется быть, мне просто быть в этом мире не хочется.

Один из воинов толкнул меня в спину, и мы пошли. На улице уже не было так безлюдно, и вокруг шатра вождя собралась огромная толпа. Но, как только мы пошли, все расступились, предоставляя дорогу воинам королевства.

Зверолюди стояли вплоть до самых ворот, они шептались и переглядывались. Но стоило мне взглянуть на кого-то, как тут же этот зверочеловек прятал свой взгляд. На их лицах нельзя было прочесть, сочувствуют они мне или же наоборот, чувствую облегчение, что тот, из-за кого их жизням теперь угрожает опасность, сейчас покидает деревню.

Когда мы вышли за пределы поселения, нас встретила конница. Всадников было человек двадцать. В их взгляде чувствовалось презрение. И если бы не король, то они готовы были убить меня на месте. Но вместо этого им приходится сопровождать меня.

Мы шли пешим ходом еще минут тридцать, пока не дошли до лагеря, где и располагалось основное войско с огромным красивым шатром короля. Меня сразу же посадили в перевозную клетку. А гонец, видимо, пошел сообщать о том, что привели преступника.

Клетка была довольно узкая и сесть в ней не было возможности. А учитывая, что я почти всю ночь не спал и шел в кандалах, мне хотелось бы перед судом немного отдохнуть. Поэтому при помощи магии метала я убрал прутья и соорудил себе при помощи магии земли, что-то вроде каменной софы, на которую и прилег.

Стражи тут же засуетились и начали кричать кому-то. С небольших шатров и палаток повыскакивали воины и побежали в мою сторону. И чтобы не волновать их пытливые умы, я опять при помощи магии земли сделал себе клетку.

— Быстро вернись в клетку! — закричал один из первых прибежавших воинов.

— В какую? — спросил я, не вставая со свое новой софы.

Воин оглянулся в попытке найти клетку, но ничего не увидел.

— Что ты сделал с ней?

— Она рассыпалась.

— Ты врешь, она была крепкой!

— Как видишь нет.

— Как ты сделал это? — воин показал на клетку из земли.

— Магия.

Он еще раз оглянулся вокруг и приказал двум стражникам стеречь меня, а сам удалился.

— Столько проблем с тобой, — прошипел один из оставшихся стражей.

Да, проблем полно, но это кого волнует чужое горе? Удивительно, но даже в такой близи от своей смерти, я не испытывал ни волнения, ни страха. Все же я был уже готов, к тому, что скоро голова падет с моих плеч. Единственное, что меня беспокоит это голод. Завтрак у Мбоомы быстро провалился. Неужели это из-за беспробудного пьянства? И теперь, когда мой организм вновь вкусил нормальную еду требовал её снова и снова.

— Мне не полагается последняя трапеза перед казнью? — спросил я у стражника.

— Тебе ничего не полагается! — злобно пробурчал он и попытался ткнуть меня копьем. Вот только оно не смогло дотянуться до своей жертвы, развеялось в воздухе.

— Что ты наделал? — вдруг завопел страж.

Второй, увидев, как накосячил его коллега, дал ему затрещину и приказал быстро бежать за новым копьем. Видимо в этой паре он был главный.

— Так меня покормят? — спросил я у оставшегося у клетки человека.

— Нет, — ответил он грубо, но тыкать не стал.

— Жаль, — я зевнул и постарался устроиться поудобнее на жесткой софе.

И чего так хочется есть? Неужели стресс дает о себе знать? В прошлой жизни, я часто жрал все подряд, когда были какие-то проблемы, с которыми было трудно справиться. Может и в этот раз мой организм сильно стрессует, хоть внешне это никак больше не проявляется.

Так за мыслями о еде я уснул.

Странный сон. Мир, который мне снится полностью разрушен. Деревья больше не плодоносят и многие из них вовсе высохли. Дома, замки и церкви разрушены. Я же восседаю над этим всем на своем троне, выполненном полностью из золота и украшен драгоценными камнями.