— А вот я, если честно, не уверен, что кто-то вообще захочет закрывать аномалии, даже если надёжный способ изобретут, — вздохнул я. — Тем более частично уже подобное есть — ты сама видела, как на той стройке действовали службы безопасности, и что зародившуюся аномалию они вполне могут сдержать и ликвидировать. Конечно, с теми аномалиями, которые занимают такое большое пространство, — взмахнул я рукой, окидывая всё вокруг нас взглядом, — всё несколько сложнее, но в целом не думаю, что это настолько принципиальная разница. Хотя всё равно не могу говорить об этом наверняка.

— Но почему бы не избавиться от угроз аномалий? — осторожно спросила меня Светлана.

И ведь вижу по её умным глазам, что она и сама догадывается об этом, но не хочет озвучивать не самую радужную точку зрения, которая не вяжется с тем патриотическим накачиванием, которое происходит с раннего детства у жителей этого мира.

— Потому что аномалии будут существовать, покуда это выгодно, — произнёс я то, что не хотела озвучивать она. Глаза девушки эмоционально сверкнули, но она ничего не сказала. — Разумеется, увеличения количества аномалий мало кто захочет, и по возможности все новые будут ликвидировать, особенно, если они откроются посреди крупного города. Но вот новые, и появившиеся вдали от крупных логистических центров и производств, вполне могут оставить, сославшись на то, что аномалия была слишком сильной, чтобы успеть её закрыть. Ну или ещё что-то в этом роде, — неопределённо махнул я рукой. — Аномалии дали слишком много нашему миру, чтобы так просто от этого отказываться. Но это ещё не всё.

— А есть что-то ещё, кроме желания обогатиться на таких опасных местах? — не удержалась от иронических ноток в голосе девушка.

— Желание заработать, разумеется, будет вести человечество дальше, но также нельзя забывать, что благодаря появлению аномалий, между государствами почти не происходит конфликтов, — наставническим тоном произнёс я. — Это в Европе, разумеется, с этим проблема, так как аномалия может возникнуть на территории сразу нескольких государств. Да и то они там больше воюют за то, кто будет получать из неё ресурсы. У остальных же хватает проблем с собственными аномалиями и монстрами, чтобы ещё смотреть на соседей. Если раньше захват соседа позволял тебе получить новые ресурсы, то сейчас это ещё и дополнительные проблемы по обеспечению защитного периметра вокруг аномалий на захваченных территориях, — покачал я головой. — У нас до сих пор не так много отрядов, которые могли бы действовать в любом государстве и пока своего рода избытка сил защитников не будет, то ни о каком захвате даже мелкого противника говорить не стоит. Сейчас по большей части каждый сам за себя и хорошо хоть технологическими прорывами додумались делиться, как и ресурсами. Ведь, например, наша империя, благодаря большому количеству аномалий, вообще может не зависеть от другого мира. Впрочем, такое справедливо и для остальных крупных государственных формирований.

— Получается, мы так и будем всё время жить с угрозой аномалий под боком? — грустно улыбнулась Светлана, посмотрев на уже скрывающийся в темноте город.

— Аномалии — это власть, богатства и возможности. В том числе возможности для развития человечества, так что я не сказал бы, что всё так плохо, ведь без аномалии вряд ли мы стали бы настолько развивать магическое искусство, да и технический прогресс пошёл бы иным путём, — хмыкнул я, вспоминая, насколько сам удивлялся небольшим расхождениям в этом мире по сравнению с моим прошлым. — Без вызова человечество развивалось бы куда медленней, и кто знает, куда нас это приведёт.

— Как-то тема ушла в совсем философские рассуждения, — вздохнула моя слуга.

— Потому что на всё это нет однозначного ответа, — развёл я руками, внимательно посмотрев на девушку. — Для магических родов аномалия — это власть и возможность обогащения. Для обычного же человека — это просто ещё одна угроза, которая возможна в мире. Вот только большинство людей, благодаря уже отработанным мерам защиты, толком ничего не знают об угрозе монстров. Для них это что-то, что происходит неимоверно далеко, а сами они занимаются собственными делами. Поэтому всё это вопрос точки зрения и, разумеется, философии. Из-за этого нельзя однозначно сказать, что было бы лучше — жить в мире, где нет монстров или в мире, где этими монстрами являются люди?

— Никогда об этом не думала, — тихо сказала Светлана после моих слов.

— И лучше не думать, — покачал я головой. — Иначе можно очень сильно разочароваться в людях, которые могут быть не менее опасными, чем монстры, порождённые аномалией. Ладно, — встряхнулся я, решив сменить тему какого-то уж очень мрачного разговора. — Сможешь и дальше поддерживать здесь защиту от ветра?

— Разумеется, княжич, — с готовностью отозвалась девушка. — Мои барьеры тут могут простоять несколько часов без особых проблем.

— Хорошо, — одобрительно кивнул я. Вот чего нельзя было отрицать так того, что Светлана умеет очень быстро переключаться на рабочий настрой, даже несмотря на свои внутренние переживания. — В таком случае просто стой в стороне и поддерживай барьеры.