Звук тем временем затихал.

При самом своём начале он был неожиданно отчётливым, упругим, как распрямляющаяся пружина, он точно рвался откуда-то… Из заточения в стенах этого старого дома.

Как ни убеждала Айрис себя, что призраков не существует и всему должно найтись объяснение, всё равно делалось жутко. Это был бессмысленный инстинктивный страх, тот же самый, что охватывает, когда входишь в незнакомую тёмную комнату.

Айрис снова легла в постель и укрылась одеялом, но сна не было ни в одном глазу. Мысли бились и бились в её голове, как тяжёлый неумолчный прибой… Она лишь ненадолго погрузилась в сон, поверхностный и тревожный, а проснулась, когда не было и шести утра.

Айрис пыталась аккуратно разъединить страницы почти двухсотлетнего тома, посвященного игре в шахматы, когда увидела в окно, что Аллен подогнал к главному входу машину. Он вышел и встал неподалёку от двери, видимо, ожидая, когда кто-то выйдет из дома.

Дэвид?

Но инспектор Годдард сказал ему никуда не отлучаться.

Минуты через две по ступенькам спустился Руперт. Он шёл не со обычной своей грациозной и шаткой медлительностью, а торопливо и неуклюже переваливаясь. Во всей его фигуре чувствовалась избыточная, нервная напряжённость.

Аллен помог Руперту забраться на заднее сиденье, и машина уехала.

Айрис вернулась к работе.

В кабинете зазвонил телефон. Айрис перевела взгляд на часы: Дэвиду в это время начинали звонить из лондонского офиса, с фабрик…

Раньше на утренние звонки отвечала Энид, потому что все они оказывались деловыми, сейчас же отвечать приходилось миссис Пайк и горничным. Миссис Пайк сказала, что в пятницу должна была приехать секретарь из лондонского офиса, но сейчас была только среда.

Через минуту, не больше телефон зазвонил снова — опять кто-то быстро снял трубку. Вскоре раздался третий звонок.

Ещё через минуту в библиотеку вошёл Дэвид Вентворт. Он поздоровался, при этом как-то странно осмотрев Айрис с ног до головы, так что она невольно тоже начала осматривать себя: нет ли у неё пятна на юбке или незастёгнутой пуговицы.

— Вы бы могли поехать со мной в Кроли? — спросил Дэвид. — Прямо сейчас.

— В Кроли? А что случилось? Я видела, что ваш брат уехал недавно.

— Это всё из-за миссис Хьюз. Так что, вы сможете поехать? Расскажу всё по дороге.

* * *

Айрис быстро поднялась наверх, схватила плащ и сумку, в которую запихнула свой блокнот. Когда она вышла из дома, перед крыльцом стоял опять же «ягуар», только поменьше и другого цвета, тёмного винно-бордового.

На водительском месте сидел Дэвид, а Уилсон вышел только для того, чтобы открыть для Айрис дверь машины.

— Я думала, поведёт Уилсон, — сказала Айрис, устраиваясь на пассажирском сидении.

И юбка, и шёлковая блузка скользили по бежевой коже сидения, и Айрис казалось, что она с него просто скатится, когда машина тронется.

— Так быстрее, — ответил Дэвид.

На коленях у Айрис лежал плащ, а поверх него — сумка. Всего две вещи, но выглядели они как настоящая гора.

Айрис раздражённо смотрела на них и не знала, куда их деть. Почему у неё не получилось, как у Энид, делать всё правильной и элегантно?

— Итак, куда и зачем мы едем? — спросила она, пытаясь уложить плащ поплотнее.

— Та женщина, Марта Хьюз… Вчера с ней не получилось поговорить. Она сопротивлялась при аресте, потом ещё что-то учинила в участке, кажется, ударила констебля. Она была пьяна.

— Но это же было утром!

— Значит, была пьяна утром. После ночи за решёткой её характер несколько улучшился. Годдард пробовал с ней поговорить, но пока ничего не добился. Она, кажется, немного не в себе. Годдард надеется, что она разговорится при Руперте. Когда её задержала полиция, то она сказала, что вовсе не подглядывала, а приехала для встречи с хозяином дома, и всё объяснит ему, а полиции отчитываться не обязана. Настаивала, что знает его. Правда, сейчас он этих слов уже отказывается.

— Она приезжала посмотреть на него, — Айрис прикусила губу. — Порадоваться, что у него очаровательная жена, сын, хороший дом… И она делает это уже много месяцев.

— Получается, она каким-то образом узнала, куда делся её ребёнок. Возможно, как вы и сказали, знала с самого начала. Или сама его отдала. Вернее, отдала меня. Поэтому Годдард и приглашает нас обоих.

— Но вы едете в разных машинах. Руперт не захотел ехать с вами в одной? Или это ваша идея?

— Моя, — ответил Дэвид. — Но если бы я не сказал, что поеду отдельно, он бы сам это предложил.

— Он ведёт себя так, словно вы виноваты в том, что произошло двадцать с лишним лет назад, — сказала Айрис и тут же добавила: — Простите. Это было бестактно.