Они были уже вблизи Теддингтон-Грин, когда Дэвид вдруг резко съехал на обочину.

Вокруг ничего не было: по обе стороны дороги тянулся лес.

Дэвид выскочил из машины и прошёл несколько шагов вперёд. Он остановился, запрокинув голову и тяжело дыша, — Айрис со своего места видела, как поднимаются и опускаются плечи.

Дэвид начал рывками распускать галстук, а потом, сорвав, отшвырнул его в сторону.

Айрис тоже вышла, но подходить к Дэвиду не стала, тихо наблюдала за ним.

Услышав звук открывающейся дверцы, Дэвид обернулся и посмотрел на Айрис каким-то загнанным. измученным взглядом.

— Я не могу поверить в это, — сказал он Айрис. — Не могу!

— Во что именно? — осторожно спросила она. — Вы про Марту Хьюз или…

— Я вообще про неё не думаю. Странно, да? Я жил два года в другой семье, но мне абсолютно всё равно. Я не помню ничего и… Это как будто происходило не со мной, не имеет ко мне никакого отношения. Я знаю, что должен что-то чувствовать по этому поводу — только не знаю что. Но я ничего не чувствую. Ни-че-го. Всё это разрешилось, и ладно. А то, что вы сказали про Руперта, это просто… Это просто убивает меня! Мне хочется что-то сделать… Я не понимаю что: то ли поехать к нему и вытрясти из него признание, то ли…

Дэвид резко замолчал.

Он постоял немного, а потом произнёс:

— Садитесь в машину, Айрис. Поедем домой.

— Я должна была рассказать это инспектору Годдарду, а не вам, — сказала Айрис. — Я знаю, что обещала вам, но это слишком… Он ваш брат. А доказательств всё равно никаких нет.

— Вы всё правильно сделали.

* * *

Айрис натянула перчатки и выбрала из разложенных на столе книг одну потоньше. Потом подумала и всё же взяла другую. Она сняла её с полки три дня назад, но всё откладывала, потому что знала, что разбираться с ней придётся долго. Книга была в коричневом кожаном переплёте с золотой решёткой и буквой W на корешке. Таких обложек здесь было много. В двадцатых годах восемнадцатого сэр Генри Вентворт нанял сразу нескольких мастеров, чтобы они переплетали приобретённые им книги в одинаковые обложки. Айрис не одобряла выбор книг сэра Генри: это были в основном скучные экономические и политические трактаты на английском, французском и немецком. Изредка попадалось что-то по сельскому хозяйству. Ту книгу Айрис пока не открывала, но по срезу было видно, что страницы пошли волной, потемнели и склеились — возможно, книгу намочили, и Айрис уже представляла, сколько времени уйдёт на то, чтобы разъединить листы.

Ей не хотелось этим заниматься. Она понимала, что рано или поздно придётся, но уже несколько дней откладывала.

В кабинете зазвонил телефон, и тут же послышался голос сэра Дэвида.

Айрис облегчённо выдохнула. Её радовало, что он не сидит в своей комнате, как это было недавно, а снова начал спускаться в кабинет, отвечать на звонки, разбирать документы… Вчера приезжали двое управляющих фабрик и привезли ему целую груду. А завтра ждали нового секретаря. Вернее, эта мисс Робинсон уже давно работала в офисе Вентвортов, но ей требовалось несколько дней, чтобы передать свои дела кому-то другому и с чистой совестью перейти на новую должность.

Айрис положила книгу перед собой и провела рукой по обложке.

Хотя цвет кожи, рисунок на корешке и лицевой стороне были теми же самыми, обложка была другой. Все обложки, заказанные Генри Вентвортом, были из телячьей кожи, а эта — из кожи козы, более зернистой, пористой. Да и оттенок был, если присмотреться, чуть более красноватым.

Айрис попробовала приподнять обложку, но с дюжину первых листов склеились. Айрис не была уверена, что сможет разъединить их, не повредив. Поэтому она открыла книгу в середине, где странички раскрывались сами.

Переплёт хрустел и потрескивал, как ни аккуратно она старалась действовать.

Перед Айрис были строки текста на итальянском, а на правой половине разворота была искусная, удивительно живая, словно возвышающаяся над поверхностью бумаги гравюра: высокая башня, которую осаждала армия скелетов. Сверху было написано «La torre».

По типу бумаги, по шрифту, по качеству печати было ясно, что это книга явно не восемнадцатого века. И даже не семнадцатого.

К сожалению, увидеть название и год издания не получалось. Но по всему, что Айрис знала о настолько старых печатных книгах, это вполне могла быть настоящая инкунабула! Правда, они печатались в основном ин-кварто, а эта была в два раза меньше размером.

Итальянский Айрис не учила, но знаний латыни хватило на то, чтобы по сходным корням понять: речь на странице шла о судьбе и силе духа, которая помогает человеку пережить несчастья.

Она раскрыла книгу в ещё одном месте: просто две страницы текста, на этот раз что-то о деньгах и богатстве.