— Я тебе сейчас всё объясню, — пообещал Грегор. — Захарий Потапчук был командиром спецназа Экзархии во Вторую марсианскую войну. Он погиб при штурме орбитальной крепости Миротворцев. Останки Захария были доставлены на «Космодамианск», где его вернула к жизни Клементина Сидонская. Он продолжил воевать и в течение двух месяцев возвращался к ней ещё пятнадцать раз, и она оживляла его снова и снова. На шестнадцатый раз у него констатировали профессиональное выгорание, или, на жаргоне орбитальных частей первого прорыва, «сажа накопилась». Захария списали на поверхность, где он работал инструктором ополчения до конца войны. Из-за постоянного использования в боевых операциях лёгкого скафандра, у него, как и у многих абордажников, проникавших на корабли врага через кормовые дюзы, развилась лейкемия, вызванная излучением активной зоны корабельных реакторов. Умиравший от рака крови Потапчук записался в очередь к Клементине. Как онкологический больной и ветеран войны он прошёл очередь всего за два года, и она исцелила его, но через восемь лет он снова заболел лейкемией. Снова два года в очереди и приём у Клементины. За сто лет Захарий был у неё ровно десять раз. Всегда с одним и тем же диагнозом — лейкемия. Что скажешь?

— Просто завсегдатай клуба какой-то, — помотал головой Беккет.

— Я про другое. Сэм, ты только прикинь. Сто сорок лет! Люди столько не живут.

— Сами по себе не живут, — согласился детектив. — Но если он столько прожил, значит, так захотела Клементина. Он что-то бормотал про служение своей госпоже при нашей встрече. В золотом куполе живёт монахиня, келейница Клементины. Ей сто пятьдесят лет, но выглядит она максимум на пятьдесят. Это проделки нашей святой, очевидно.

— Сэм, будь крайне осторожен. Этот Захарий — он очень опасен, — предостерёг Беккета товарищ. — Даже сто лет спустя, будучи древним стариком, он всё ещё способен отправить тебя на тот свет. Потапчук был элитой смертников, и сколько бы раз его ни убивали, он укокошил на порядок больше. У него есть тогдашнее оружие и снаряжение. Эффективность всех этих штук с тех пор ничуть не изменилась.

— Я понял, — кивнул детектив. — Спасибо, Грегор.

— Два миллиона, Сэм, — не моргнув и глазом, отозвался товарищ.

— И почему я ждал этого?

— Потому что мы профессионалы, друг мой.

— Тогда держи транш, — детектив вызвал меню перевода средств.

— Спасибо, Сэм, и береги себя, — попросил Урквин. — Мне будет не хватать твоих щедрот.

— Я уж постараюсь, — пообещал Беккет.

— Есть ещё кое-что про старика, — сказал Урквин, когда убедился, что средства поступили на его счёт.

— И что же это?

— После войны он выучился на климатехника и семьдесят лет отпахал на коммунальные службы Сидонии. Есть данные, что после выхода на пенсию, он продолжил оказывать услуги частным образом, но сохранил контакт со своими прежними коллегами и начальством. Как климатехник со связями, он имеет доступ во все купола, даже в законсервированные. У него, наверняка, есть электронные коды ото всех служебных помещений и технических каналов, связывающих купола между собой. Этим и объясняется его неуловимость. Документы, подтверждающие его профессиональную деятельность, оранжевый плащ и снаряжение климатехника превращают его в человека-невидимку, а статус ветерана войны и внушительный список государственных наград — так и вообще в ходячую икону. Уверен, если он и попадался на глаза полиции, они отпускали его сразу и без малейших подозрений.

— Ловко устроился гад, — с ненавистью поцедил Беккет.

— Это ещё не всё. Я как раз подхожу к главному, — снова заинтриговал его Урквин.

— Да что ещё?

— Тридцать лет назад, сразу после выхода на пенсию, Потапчук поступил в частную лётную академию. Он получил лицензию пилота, дающую право на покупку и пилотирование орбитальных шаттлов. У него долгое время был грузовой туер, на котором он бомбил по всему северному полушарию и даже гонял на Фобос и Деймос, обслуживая живущих там богачей.

— Что значит «бомбил»? — напрягся Сэм. — Он же не на бомбардировщике летал?

— Нет, конечно. Это значит, что Захарий подрабатывал частным извозом.

— А, — облегчённо вздохнул детектив.

— Так вот, чуть больше месяца назад, сразу после очередного целебного визита к Клементине, он продал свой орбитальный грузовик.

— Зачем продал?

— Непонятно. За последние два десятилетия Захарий несколько раз попадался на контрабанде корабельных запчастей, но всякий раз выходил чистым из воды благодаря своим связям и статусу героя войны. Судя по всему, на чёрном рынке подержанных кораблей у Захария есть крепкие связи. Возможно даже, что он специально занимался контрабандой только для того, чтобы эти связи заполучить.

— У Потапчука есть лицензия на междупланетные перелёты? — спросил Беккет.