— Ого! Значит, ты к такому привычная? — изумился Сэм. — Как-то это не сочетается с монашеской скромностью и воздержанием в пище. Ты ведь в курсе, что обжорство — грех?

— Я знаю, — кивнула Миранда. — И еще я знаю, что ели мы оба, но согрешил только ты один.

— Как это? — вяло возмутился собеседник. — Ты съела столько же, и у тебя ещё пирожные впереди!

— Да, я съем в итоге даже больше тебя, но я не согрешу при этом. А ты съел меньше, но ты согрешил.

— Господи, да как такое возможно? — всплеснул руками детектив. — Где логика?

— Сейчас будет тебе логика, — Миранда промокнула губы салфеткой и, положив руки на стол, объяснила: — Грех обжорства — это когда ты съедаешь больше, чем тебе нужно. Все люди разные. Тощему, чтобы наесться, достаточно маленькой миски, а тучному не хватит и кастрюли. Бедняк довольствуется корочкой хлеба, а для богатого норма — мясо и вино. Никто, кроме тебя не может определить, сколько тебе надо съесть для удовлетворения физиологических потребностей организма. Ты сказал, что объелся, то есть, съел больше, чем тебе нужно. Следовательно, ты согрешил. Я сказала, что съела, как обычно. Следовательно, я не согрешила. То же самое с грехом сластолюбия. Ты сказал, что «это было восхитительно, божественно». Получается, ты получал удовольствие от пищи. Ты согрешил. Я сказала «ничего особенного». Таким образом, я не получила какого-то особенного удовольствия, поэтому я не грешна. Я всего лишь накормила своё физическое тело.

— Выглядит как какая-то уловка, — усмехнулся Сэм.

— Тем не менее, всё обстоит так, как я говорю, — с невозмутимым видом продолжила Миранда. — Запомни мои слова. Всякий раз, когда ты получаешь удовольствие, я даю тебе гарантию в девяносто девять процентов, что ты грешишь. Если ты научишься делать то же самое безо всяких положительных эмоций и удовлетворения, то ты останешься чист. Печально, что мы не стали заказывать эль. Мы могли бы получить ценные микроэлементы, содержащиеся только в пивных дрожжах.

— Какое изощрённое коварство, — возмущённо воскликнул детектив.

— Мои чувства искренни от начала и до конца. Так как насчёт выпить ещё кофе? — спросила Миранда примирительно.

— Ну, я даже и не знаю, — потянул Сэм, гладя себя по животу, и тут сработал таймер коробочки с лекарством.

Миранда раскрыла контейнер и достала жёлтую шарообразную таблетку.

— Погоди, не глотай её, — попросил Сэм. — Дай мне.

— Я должна её принять, — стиснула кулачок Миранда. — Иначе я умру.

— Я отковырну совсем чуть-чуть, — пообещал мужчина.

— Ты уже пообещал, что мне будет не больно, — злопамятно заметила женщина.

— Мы должны узнать, что это за лекарство и что это за болезнь такая! — настаивал Сэм.

Миранда вдруг уронила голову на руки.

— Что с тобой? — забеспокоился Сэм.

— Или мне кажется, или с музыкой что-то не так? — слабым голосом спросила сотрапезница.

— В каком это смысле?

— Что-то не так, но я не понимаю, что именно, — сказала Миранда неуверенно. — Они так хорошо играли в начале, но теперь мне кажется, что они немного переигрывают. Как будто они соревнуются друг с другом, кто их них играет лучше, и из-за этого исполнение в целом проигрывает.

— У них всё под контролем, — успокоил её Сэм, бросив взгляд на музыкантов.

— По мне так лучше бы они не выделывались. Только ухо режет. И мне как-то не по себе, — пожаловалась спутница.

— Пожалуйста, дай мне взять пробу твоего лекарства, — пошёл Сэм на второй заход.

— На, — неожиданно легко сдалась женщина и раскрыла кулачок. Жёлтый шарик, подозрительно похожий на простую витаминку, покатился к Сэму.

Тот в одно движение раскрыл складной нож и остановил таблетку, прижав её к столу бритвенно-острым пятнадцатисантиметровым лезвием испанской навахи.

— А ты опасный человек, Сэм Беккет, — заметила Миранда, оценив клинок.

— Нож не делает человека опасным, — ответил тот и, надавив, располовинил таблетку. Внутри она была молочно-белой, с ровной мелкодисперсной фактурой.

— Тогда что делает человека опасным? — спросила собеседница.

— Лазерный пистолет, — ответил Сэм.

— Ты рассматривал вариант, что я могу умереть из-за твоего любопытства? — спросила Миранда, разглядывая повреждённую таблетку.

— Тогда я отнесу твоё бездыханное тело к святой Клементине, и она вдохнёт в него жизнь, — без тени сомнения ответил Сэм.

Осторожно надавив на краешек одной из половинок, он отколол небольшой кусочек и убрал его в капсулу для вещественных доказательств.

Остатки таблетки он вернул Миранде, и она запила их кофе.

Сэм тут же позвонил своему другу:

— Слушай, Грегор, дело сделано. Теперь мне нужно доставить к тебе два образца — биопробу моей напарницы и образец её лекарства.

— Ну так присылай, — предложил Урквин.

— Но как? — спросил Беккет. — Я никогда не был так далеко от тебя. Я обычно сам заезжаю с образцами.