Станция Транспортного потока находилась на нулевом уровне купола. Пассажирские капсулы рядами лежали на ленте подачи, утопленные в гнёзда потокозагрузчика. Воспользовавшись болталкой, Сэм заказал поездку на двоих, и система выдала в ответ номер капсулы. Сверяясь с программой-локатором, они шли вдоль линии потокозагрузчика, пока, наконец, не нашли свою капсулу. Это была обычная «сидушка» для путешествий на близкие дистанции. Шесть кресел, два окна и багажный закуток. Стоило герметичной двери закрыться, как потокозагрузчик выщелкнул капсулу из ряда ожидания и протолкнул на разгонный рельс. Перегрузки жёстко вдавили пассажиров в кресла — за десять секунд капсула должна была разогнаться до скорости основного потока — пятьсот миль в час. Потом последовал рывок и удар — это кран-лапа столкнула капсулу с разгонного рельса на основной, сунув её в появившийся на какие-то доли секунды просвет между двигавшимися по нему другими капсулами — пассажирскими и грузовыми. Теперь их капсула неслась в основном потоке, и тряска прекратилась, но расслабляться было нельзя — всякий раз, когда система решит, что им пора сворачивать с этого рельса на другую ветку, будет ещё один удар — это кран-лапа перетолкнёт их капсулу с рельса на рельс. За поездку таких ударов обещало быть много — нужный им купол находился на самой окраине Сидонии, и какой дорогой они поедут, знала только сама Система — безошибочная логическая машина, управлявшая движением сотен миллионов капсул по всей планете и следившая, чтобы поток не перегружался. Скорость потока была везде одинакова — он не мог потечь быстрее или медленнее, поэтому существовали станции накопления и компенсации — зацикленные круговые рельсы, где капсулы крутились, ожидая возможности снова влиться в поток, когда в нём наметится просвет. Сейчас был «час-пик» — обеденное время, и капсула с Беккетом и Мирандой попала в один из таких «отстойников», как их презрительно называли марсиане. Теперь они кружились вокруг какого-то купола, а электронное табло показывало, что до возврата в поток осталось меньше трёх минут.

— Сволочи, — пробормотал Сэм, прижав руки к лицу.

— Что-то не так? — спросила Миранда.

— Они каждый год увеличивают скорость потока. Теперь уже пятьсот миль. Ждут, пока капсулы начнёт отрывать от рельса на поворотах и плющить об стенки тоннеля, — сердито пробормотал Беккет.

— Тебе нехорошо? — догадалась спутница.

— Перегрузки убивают мои глаза, — напомнил детектив. — Мне теперь и на транспортном потоке ездить вредно. Ещё какой-нибудь год таких поездок и стану совсем слепым.

— А ты не езди, — ляпнула спутница, особо не подумав.

Сэм разозлился:

— А как не ездить-то, если у меня работа разъездная? На что жить предлагаешь?

— Не кипятись. Дай-ка я лучше на глаза твои посмотрю, — предложила вдруг Миранда.

— Как будто ты в этом что-то понимаешь, — пробурчал Сэм, возражая, но напарница уже отстегнулась от кресла, и ему только и оставалось, что увещевать её прекратить безумство:

— Вернись назад, ты же сейчас улетишь! Не хватало, чтобы ты расколотила себе голову об стенку кабины.

— Тогда заткнись и держи меня крепче, — приказала Миранда, сев ему на колени.

Сэм успел обнять её за талию, когда капсулу основательно тряхнуло, и Миранду чуть не вырвало из рук Беккета, поэтому ему пришлось стиснуть её со всей силой. Она только засмеялась. Включив свою болталку в режиме фонаря, помощница посветила в ошарашенные глаза детектива:

— Чур не зажмуриваться.

После короткого осмотра она сказала:

— Да, дело, конечно, дрянь. Сетчатку тебе подшивали давно, и держится она, честно говоря, на соплях, однако пока что всё терпит.

— Ты что — офтальмолог? — удивился Сэм.

— Если бы я только знала, — пожала плечами женщина и дала совет. — Насчёт глаз, купи себе визокур и закапывай каждый день.

— Тоже мне совет! Я три года именно так и делаю, — огрызнулся Беккет.

— Во-во. Значит, хуже от него точно не будет, — невозмутимо ответила Миранда и добавила: — Ладно, я на своё место. Можешь меня отпустить.

Беккет подстраховал её, пока она пристёгивалась. Они успели вовремя. Стоило пряжке ремня защёлкнуться, как система — бдыщь! — вернула капсулу в поток.

— Тут не только глаза, тут, того гляди, башка отвалится, — снова был недоволен Беккет. Его порядком напугала бесшабашность напарницы. Система безопасности Транспортного потока не предполагала, что пассажиры будут расстёгивать свои ремни во время движения. Ежегодно так гибли и калечились люди, но подавляющее количество случаев приходилось на пьяных и подростков, так что Транспортное управление ограничилось расклейкой предупреждающих надписей и плакатов.

Капсула неслась и неслась. Ряды грузовых вагонов проплывали за окнами. Всё-таки, грузопоток было гораздо масштабнее пассажирского. Раскисшие от постоянной тряски Сэм и Миранда полулежали в своих креслах, провалившись в спасительную дрёму. На их лицах выступил пот — система рециклирования воздуха в капсуле была автономной, и при долгих поездках становилось душно.

Из забытья их вырвал очередной удар, сразу после которого навалилась тяжесть — капсула перешла на тормозной рельс, потом система перетащила её в ряд ожидания, и двери на свежий воздух наконец-то открылись. Когда они выходили из капсулы, их чуть не столкнула с дорожки стайка подростков. Они соревновались между собой, что занять места у окна.

Задрав голову и уставившись в зеркальную гладь купола, Сэм пробормотал про себя:

— И почему спальные купола везде одинаковые? Я проехал пол планеты, а как будто никуда не уезжал.

Последней жертвой убийцы был мужчина сорока шести лет. Согласно полицейскому рапорту, он работал в одном из золотых куполов Экзархии парикмахером в престижном имидж-салоне, но убит был именно у себя дома — в холостяцкой квартире на девятом уровне купола. Домашний адрес жертвы был в списке посетителей Клементины, как и положено, в графе «домашний адрес».