— Следующий вопрос Сэму, — продолжил Урквин. — Если верить нашим журналистам, то на улицах Сидонии на специальных шестах распяты живые еретики и отступники. Прохожие должны в них плевать и швырять нечистоты. Сколько таких распятий ты повстречал в куполах Сидонии?

— Ноль, — коротко ответил Сэм.

— И даже костры инквизиции ни разу не видел? — погрустнел Урквин. — Костры, от которых золотые купола полны дыма, а в воздухе разлито зловоние от сжигаемой человеческой плоти?

— Не видел такого, — сказал Сэм и добавил: — У них там вообще всё очень цивильно — как в Экзархии, так и в куполах для богатых. В бедняцких куполах такая же жесть, как и в наших фавелах, но ни там, ни там я какой-то уж показной религиозности ни у кого, кроме Миранды, не увидел. Она, кстати, большой специалист по праведному житью-бытью.

— Молчал бы, грешник, — обиженно бросила помощница.

— Что ж, — сказал Урквин. — Тест закончен.

— И какой результат? — спросила Миранда.

— Неопределённый. С учётом того, что наши средства массовой дезинформации врут про русскую половину в ста случаях из ста, то невозможно сказать что-то определённое про чудотворчество Клементины и постумное воскрешение. Получается, даже про коррупцию нельзя сказать ничего определённого.

— Всюду враньё — и у них, и у нас, — с досадой буркнул Сэм и, уставившись в дымящуюся кружку чаю, замолчал.

— По возвращении в северное полушарие я бы на вашем месте попытался найти уже исцелённого Клементиной человека и хорошенько его расспросить, — предложил Урквин. — Это сняло бы многие вопросы.

— Попробуем, — не отрываясь от чая, бросил Сэм.

Миранда покачала головой:

— Ну и удивили вы меня, Грегор, этим вашим мазком.

— Почему это? — изобразил саму невинность собеседник.

— Костры для еретиков, охота на ведьм и отступников, — усмехнулась Миранда. — Такое ощущение, что мы сейчас говорим не о Марсе в двадцать пятом веке, а о Земле образца двадцать третьего века.

Урквин задумался, видимо, работая с информацией в Сети.

— В ваших словах есть резон, Миранда, — сказал он. — Двадцать третий век, действительно, был богат на подобные события.

— Я что-то пропустил про двадцать третий век? — очнулся Сэм.

— Ну, главное, что ты, пропустил — это так называемое «Доказательство Бога», — ответил ему Урквин.

— Доказательство Бога? — наморщил лоб Беккет.

— Не пытайся вспомнить то, чего не знаешь, мой неуч от истории, — предупредил его товарищ. — Доказательством Бога назвала серию своих экспериментов группа учёных из Висконсина. По словам их лидера, Джона Туера, «Бог всегда был рядом с нами, просто мы предпочитали его не замечать». Как искренне считали эти учёные, им удалось доказать, что многие случайные процессы, происходящие на микроуровне, вовсе не случайны. За ними стоит некая сила, которая использует «эффект бабочки», сформулированный Реем Бредбери. Эта сила постоянно осуществляет микроскопические вмешательства в случайные процессы. Это вмешательства по отдельности незаметны, но со временем они накапливаются и, подобно тому, как, сходя с горных склонов, растёт снежная лавина, так это совокупное вмешательство пускает ход событий по тому направлению, которое изначально запланировала предусмотревшая его сила. По мнению исследователей, предсказать влияние на будущее многочисленных микроскопических вмешательств под силу одному только Богу. Джон Туер даже сказал по этому поводу: «Не просите Бога помочь вам завтра или на следующей неделе, ибо в эти дни всё пойдёт так, как он запланировал многими годами ранее. Если даже он внемлет вашим мольбам, то эффект от его помощи настигнет вас недели или даже месяцы спустя, так что молитесь не по конкретному случаю, а всегда. Это беспроигрышный вариант».

— Тоже мне совет, — неодобрительно хмыкнул детектив.

Урквин продолжил:

— В дальнейшем, этой же группой учёных было открыто так называемое «опорное поле равной напряжённости», которое они сочли главным механизмом для совершения микроскопических вмешательств на физическом уровне. Журналисты по привычке вручили этому полю название «поле Бога». Ну, по аналогии с бозоном Хиггса, прозванного в своё время «частицей Бога».

Грегор снял очки, чтобы протереть их салфеткой: