— Беккет, как ты её только терпишь? — с искренним весельем спросила Клементина.

— У нас сложились очень хорошие рабочие отношения, — ответил тот. — Я благодарен вам, что вы дали мне в напарницы именно Миранду.

— Но она ведь скучная, разве нет? — попыталась выбить у него признание святая.

— Лично мне Миранда скучать не даёт, — искренне признался Беккет.

— Вау, — Клементина подняла брови. — Это очень хорошо. Я даже завидую тебе, потому что меня она иногда просто бесит. Бывали такие моменты, когда мне прямо хотелось её убить.

— И что вы тогда делали, матушка? — подняла глаза Миранда.

— Я мутузила тебя, — ответила целительница, встав напротив швеи. Сэм ещё раз поразился, как же они похожи: один и тот же рост, одинаковое телосложение. Сейчас они стояли, как борцы перед боем — в воздухе повисло тревожное напряжение.

— А я? — спросила Миранда, выдержав взгляд своей госпожи. — Что делала я, когда вы мутузили меня?

— Ты мутузила меня в ответ.

— И у меня получалось? — уже с нескрываемым вызовом спросила швея.

— Первые десять лет я мутузила тебя всухую, — ответила Клементина. — Вторые десять лет мы дрались на равных. Последние десять лет уже ты мутузила меня так, что я просила пощады. Тебя трудно чему-то научить, сестра, но, когда ты наконец-то научилась, у тебя есть преимущество, которому мне нечего противопоставить.

— И что же это за преимущество? — заинтересовалась Миранда.

— Сколько бы я тебя ни мутузила, ты всегда встаёшь на ноги. С тех пор, как ты научилась держать удар и бить самой, мне ни разу не удалось заставить тебя отступить или сдаться.

— Простите меня, матушка, — поклонилась швея Клементине. — Я сожалею.

— Прощаю, — целительница повернулась к детективу с вопросом: — Она тебя уже мутузила, Беккет?

— Да, один раз, — признался Сэм, вспомнив бой на снежках. — Я благоразумно уступил.

— Это ты правильно сделал, — одобрила Клементина. — Пойдёмте. Разговор мы продолжим уже в моих хоромах.

Пока они шли по коридору, все, кто попадался им на пути, просили у Клементины благословения. В основном это были священники и монахи обоих полов. В ответ святая протягивала руку для поцелуя и осеняла крёстным знамением. Сэм, шедший за ней следом на пару с Мирандой, не уставал удивляться одеяниям и вполголоса расспрашивал напарницу. Та отдувалась как могла:

— Это не платок с дыркой, это апостольник. Такой же когда-то носили великомученицы Елисавета и Варвара. Клементина носит его, потому что она, как и они, военный медик… Нет, Сэм, это не цилиндр с занавеской. Это камилавка с намёткой. Обычная одежда наших батюшек. И это не сутана, а подрясник… Беккет, ты меня уже замучил вопросами. Крест такой большой не потому, что у кого-то зрение плохое, а потому что это наперсный крест.

— А почему… — в сотый раз начал детектив.

— Отстань, Сэм. Доставай вон Клементину, — в какой-то момент сдалась Миранда, и дальше они следовали молча, пока не дошли до маленькой двери в стене. Дверь была на высоте пояса, и к ней вели каменные ступеньки. По обе стороны стояло по сестре в красивом чёрном облачении, обильно украшенном белыми крестами и надписями.

— Вот и мои хоромы, — провозгласила Клементина. — Добро пожаловать, и берегите голову.

Келья Клементины представляла собой куб два метра шириной, длиной и высотой. Ровно половину крохотного помещения занимала койка. Ещё четверть занимала высокая тумба, задвинутая к стене. Оставшаяся четверть комнаты — площадка метр на метр — теперь была забита людьми. Клементина вытерла ступни о коврик и, шагнув на кровать, с неё перешла на тумбу, где и села по-турецки. Святая сняла апостольник и повесила его на спинку кровати. Миранда села на постель, Беккет же остался на ногах — для него просто не было места. У стены, к которой прислонился Беккет, стоял потрёпанный кожаный чехол — вероятно, тот самый, который они видели в приёмном зале, рядом с троном Клементины. Сейчас чехол впивался крышкой Сэму в бедро.

— Госпожа Клементина, почему именно здесь? — спросил детектив, намекая не тесноту.

— Тут нас не подслушают, — объяснила святая.

— Вы в этом уверены?

— Утром я дезактивировала помещение, — сказала Клементина. — Обезвредила три радиожучка, одного радиотаракана и четыре радиоблохи, которые кусались как настоящие. Эти твари портили мне жизнь годами, но сегодня я прижала их к ногтю.

С этими словами целительница наклонилась и, открыв верхний ящик тумбы, показала старинные титановые плоскогубцы.

— Эти современные жучки таки твердые, — пожаловалась святая.

Сэм окинул взглядом помещение.

— Как насчёт стен, пола и потолка? — спросил он. — Через них могут проникать звуки?

— Исключено. Вокруг нас метр пеностали, — сообщила хозяйка комнаты.

— Пеносталь? — удивился гость.