— Эми клянется, что не давала их ей. Вероятно, кто-то просто решил сыграть безобидную шутку с монахиней. Но у Матушки Карлин было слабое сердце, и оно не выдержало. К счастью, в комнату к ней в то утро вошла именно Эми. Так что она смогла забрать половинку лепешки до приезда «скорой». Эми ждала последствий, но ничего не случилось. Полагаю, следователи не стали искать наркотики в теле семидесятипятилетней монахини. Эми об этом никому не рассказывала, лишь мне. Все случилось больше десяти лет назад. Наверное, ей просто нужно было облегчить душу. — Джемма снова начала плакать. — Сестра Мэри-Фрэнсис сказала, что слышала той ночью, как Матушка Карлин взывала к Сатане. Но у Матушки часто были ночные кошмары, так что Сестра не стала никого звать. Она говорит, что никогда себе этого не простит. Ко мне случившееся отношения не имеет, но я тоже чувствую вину — за молчание. Почему кто-то хотел навредить Матушке Карлин?

— Это я и пытаюсь понять, — пробормотала Сэм. — Вы уверены, что не знаете женщину с похорон Отца Бенджамина?

— Только то, что монахини очень разволновались, когда ее увидели. После службы в «Грэйсвелле» было застолье, и я слышала их разговор.

— Что они говорили? — спросила Сэм, наклоняясь вперед.

— Думаю, я сказала достаточно. — Джемма открыла дверцу машины. — Вы обещали, что теперь оставите меня в покое.

— И сдержу слово. Прошу вас, Джемма, просто скажите, о чем они говорили. Это действительно очень важно.

— О том, как хорошо, что все записи были уничтожены. Что пришло время двигаться дальше. — Джемма вылезла наружу, затем помедлила, положив руку на крышу, и заглянула обратно. — Может, вам стоит внять их совету.

Сэм смотрела, как Джемма идет по замерзшей тропинке в «Грэйсвелл». Затем вытащила свой блокнот и под именами Отца Бенджамина и Джорджа Кэннона написала: «Матушка Карлин».

Суббота, 12 августа 2006

Матушка Карлин села на край кровати, воспаленные, почти негнущиеся руки сложились поверх Библии в молитвенном жесте. Несмотря на проведенный в праздности день, она чувствовала сильную физическую усталость. Для нее подобное уже стало привычным. «В старости мало приятного», — мелькнула мысль. Она перекрестилась и положила четки и Библию на прикроватный столик. Впереди лишь бесконечные болезни и недомогания, да еще душевные расстройства из-за утраты сверстников. Она уже и не помнила, когда просыпалась в последний раз, не чувствуя дискомфорта, с оптимизмом встречая грядущий день.

Матушка потянулась за ходунками и осторожно передвинула хрупкое тело, поворачиваясь к ним лицом. Ее все еще трясло после вчерашней поездки в больницу. Бестактный молодой консультант после множества ощупываний и уколов пришел к выводу, что ее сердце сдавало. И как только пройдет очередной бронхит, ей понадобится кардиостимулятор. Но приступы кашля все еще были очень сильными. Порой она даже думала, что ребра могут вылететь из груди. Так что все это будет очень нескоро. К тому же, с того самого момента, как ее прошлым вечером подняли с инвалидного кресла и уложили в кровать, она чувствовала такую усталость, что не знала, сможет ли найти в себе силы просто еще раз проснуться.

Снаружи было жарко и душно, но легкий ветерок приносил какое-то облегчение. Библия лежала открытой на прикроватном столике, ее выцветшие страницы колыхались, словно крылья пойманной бабочки. Наконец они замерли на первой странице, где все еще виднелся штамп обители Святой Маргарет. Матушка Карлин, глядя на него, словно чувствовала, как ее тянет назад во времени.

Ее кабинет в обители, запах лака, исходящий от половиц из красного дерева, шум дождя, барабанящего в крошечное окошко. Она в очередной раз говорила с только что прибывшими девушками. Они вытянулись в линию перед ней, все в коричневых форменных робах, все с выступающими вперед животами.

— Месса в шесть утра, — объявила она. — Следом завтрак, потом работа в прачечной до восьми. Разговоры не допускаются; ленивыми языками управляет дьявол.

Девушки всегда стояли, опустив головы, а она прохаживалась перед ними, перебирая в пальцах четки.

— Вы все совершили тяжкий грех. Но и грешники могут вновь обрести путь назад к Господу нашему Иисусу Христу через силу молитв и тяжкий труд.

Она взглянула на часы на прикроватном столике и вздохнула. Ночная сиделка была довольно трудолюбива по современным стандартам, но имела склонность отвлекаться. Какое-то время назад Матушка Карлин попросила принести ей горячего молока. Она почти не ужинала, и теперь желудок болезненно урчал. Уже дважды монахиня безуспешно нажимала на кнопку вызова, но ответа все еще не было.

Раздраженно опершись на ходунки, она направилась к тапочкам, стоявшим у другого края кровати. Проживание в «Грэйсвелле» было комфортным. Но повседневным мелочам не уделялось должного внимания. Все было иначе, когда она стояла у руля обители Святой Маргарет. Немыслимо, чтобы ее, равно как и Отца Бенджамина, проигнорировали, особенно в такой поздний час. То, что требовалось регулярно, доставлялось к дверям их комнат с завидной пунктуальностью. Если же что-то выбивалось из обычного порядка, звонок колокольчика вызывал ночную дежурную Сестру. И через несколько минут они получали необходимое.