― Мне нужен был исследователь по Паркинсону^[12], поэтому я согласился. На следующий день появилась эта темноволосая, темноглазая, потрясающе умная девушка и приняла дела. ― Он улыбнулся Китти, которая подняла в ответ ему свой бокал. ― Несколько следующих лет она достаточно уверенно двигалась вперед, в конечном счете предложив идею своего собственного шоу. Так родился «Снаряд Кэннон»^[13]. Для тех, кто не знает, этот термин означает искусство Китти расслабить интервьюируемого, а потом метнуть в него уникальный снаряд ее собственного изобретения. Я думал, что знаю смысл исследования, пока не встретил Китти. Она знает о своих гостях то, о чем не подозревают даже их супруги. Мгновенно она стала национальным сокровищем, и я невероятно горжусь тем, что больше тридцати лет сопровождал ее в этой поездке на американских горках. Китти, ты добрая и щедрая, и тебя никогда не забудут. Я горжусь, что могу называть тебя своим другом.

Когда ужин был подан, Китти прошлась между столиков, приветствуя по пути гостей, раздавая комплименты их внешности и заводя разговор о малоизвестных достижениях, что было ее специальностью.

Когда она добралась до своего места, то почувствовала, как жужжит телефон в кармане куртки. Рэйчел прислала сообщение, что будет через пять минут с ее платьем. Китти быстро набрала ответ:

«Не беспокойся о платье, милая, уже все в порядке. Должно быть, ты устала. Езжай домой. Доброй ночи. Хх»

Суббота, 4 февраля, 2017

Лифт снова был сломан. Сэм взбежала по лестнице жилого дома в пригороде Уайтхок^[14], перепрыгивая через ступеньку, и вошла в квартиру бабушки, где они с Эммой укрылись после бури, разразившейся во время очередной ссоры с Беном пару месяцев назад.

― Бабушка? ― прошептала Сэм, пытаясь выровнять дыхание после быстрого подъема.

Ответа не было. Она прокралась по мягкому коричневому ковру в гостиную, где горел газовый камин. Бабушка спала в кресле-качалке, а Эмма свернулась под одеялом на диване. Свет был приглушен, и знакомый запах выпечки тотчас заставил девушку почувствовать себя дома. Вся стена была увешана фотографиями, они стояли даже на подоконнике. Бабушка с дедушкой в турпоходах, Эмма голышом и Эмма, строящая с дедом песочные замки. Однако на большинстве смущающих фотографий была изображена сама Сэм ― юная, чем-то похожая на беззубого Мика Хакнелла ^[15] с острыми коленками.

Пока она осторожно пробиралась среди книжек с кроссвордами и газет, позабытых чашек с холодным чаем, цветных карандашей и недоеденных пирожков с рисом, ее взгляд упал на написанное от руки письмо, лежащее на полу рядом со свисающей бабушкиной рукой, ― будто бы она уснула, читая его.

Что-то в косом выцветшем почерке и старой кремовой бумаге сразу привлекло ее внимание, но, когда она склонилась ближе, чтобы прочитать его, бабушка открыла глаза и улыбнулась. Сэм улыбнулась ей в ответ, позабавленная тем, что одни очки сидели у бабушки на носу, а другие покоились в седых волосах.

― Привет, милая, как ты? ― сонно спросила бабушка, и в уголках ее добрых голубых глаз появились морщинки.

При виде двух своих любимых девочек Сэм почувствовала, как ее накрывает волной спокойствия. Бабушка, как обычно, выглядела великолепно в сиреневом платье и белом кардигане, который связала сама во время бесконечных повторов «Пуаро» ^[16]. Ее волосы были собраны на макушке, и, несмотря на холодный февральский день, румянец играл на морщинистых щеках. А сияющая улыбка скрывала, что ей пришлось тащиться под ледяным дождем, опираясь на больное бедро, чтобы забрать уставшую четырехлетнюю девочку, а потом кормить, развлекать ее и укладывать спать. Сэм внезапно почувствовала прилив раздражения к Бену.

― Бабуль, надо было мне сказать, что лифт опять не работает. Я бы, по крайней мере, зашла за продуктами и принесла их домой. ― Сэм поцеловала обеих в лоб.

― Все в порядке, милая, мы хорошо провели время. Эмма помогла мне подняться по лестнице. Она такая хорошая девочка, Сэмми; в самом деле, это ваша с Беном заслуга.

― Прости, что Бен повесил ее на тебя. Мне это не нравится.

― У него было собеседование, ― сообщила бабушка, нежно глядя на Эмму.

― В субботу? ― нахмурилась Сэм.

Бабушка пожала плечами.

― Он сказал что-то о сети ресторанов. Тебе бы порадоваться за него.

Сэм покачала головой.

― Я просто не знаю, что с нами будет дальше… Найдется чашка чаю? ― бабушка кивнула, и Сэм направилась в кухню. ― Она нормально заснула? ― поинтересовалась оттуда.

― В конечном счете. Хотя, боюсь, было уже довольно поздно. Она хотела подождать тебя. Я пыталась убедить ее пойти в кровать, но она уснула здесь. Ты, должно быть, устала, милая.

Сэм вернулась с двумя кружками, которые поставила на кофейный столик.

― Я раздобыла эксклюзивный материал для одного из национальных изданий, так что, полагаю, оно того стоило. ― Она опустилась на диван рядом с Эммой, коснувшись рукой ее спины, которая поднималась и опадала в такт ровному дыханию ребенка.

― Так держать, милая. Это означает, что, наконец-то, твое имя выйдет в свет? ― бабушка подвинулась на стуле.

― Нет, авторство принадлежит самому изданию, но все это поможет мне составить портфолио. Не думаю, что ты пропустила хоть слово из того, что я написала, ― Сэм взглянула на стопки газет вокруг.

― Конечно, нет, ― подтвердила бабушка. ― Я невероятно горжусь тобой, моя милая.

― Рада, что хоть кого-то это волнует. Бен так часто обижает меня, что едва ли следит за этим, ― Сэм сделала глоток чая.