— Это интересно. Спасибо. — Она записала имя «Алистер Хендерсон» в блокнот.

— И еще кое-что, — добавил Фред. — На момент смерти он был помолвлен с Китти Кэннон.

— Что? — девушка взглянула на Китти, которая двигалась по комнате, раздвигая шторы и включая лампы, время от времени наблюдая за Сэм. Почему-то ее поведение раздражало. Она не производила впечатление женщины за шестьдесят, которая провела бессонную ночь, бродя по заброшенной стройплощадке. Китти казалась воплощением спокойствия и невозмутимости. Словно ее ничто не волновало.

— Да, в марте 1969. Ей было тогда… восемнадцать или девятнадцать? Может, именно поэтому она так и не вышла замуж и не завела детей. Поинтересуйся у нее в следующий раз, как увидишь, — проговорил Фред, усмехаясь про себя.

— Так и сделаю, — согласилась Сэм. — Спасибо, Фред. Позвони, если выяснишь что-либо о тех, чьи имена я тебе дала. — Она повесила трубку и взглянула на Китти. Та вновь устроилась на диване. — Китти, можно задать вопрос?

— Конечно.

— Вы не знаете, ваша мать… м-м… она работала в обители Святой Маргарет? — нервно спросила девушка.

Китти отвела взгляд, рассеянно перебирая кисточки на лежащем рядом покрывале.

— Да, работала. Но Хелена Кэннон не была моей биологической матерью.

Сэм понадобилась вся выдержка, чтобы не выразить чувств, охвативших ее после заявления Китти. Внешне девушка казалась совершенно спокойной, боясь заговорить или даже шевельнуться, чтобы не помешать той продолжить. По мнению Сэм, внешне невозмутимая Китти, которая двигалась с тайной грацией и сидела, выпрямив спину, прежде, чем заговорить, тщательно обдумывала каждое слово, что хотела сказать. В результате, когда она говорила, оставалось только слушать.

— У меня есть сестра-близнец, — проговорила Китти. — Ее зовут Эльвира. Думаю, у отца была интрижка, и та женщина, кем бы она ни была, родила нас в обители Святой Маргарет. Вероятно, она умерла при родах, хотя об этом нет никаких записей. Отцу сообщили, что у Эльвиры повреждение мозга. Но это оказалось не так. Ее удочерили, но шесть лет спустя вернули обратно в обитель Святой Маргарет. Насколько я знаю, там ей пришлось очень тяжело.

Китти подвинулась, опершись на спинку дивана. Сэм напомнила себе, что нужно дышать.

— Конечно, я об этом ничего не знала. Я росла в Суссексе, была единственным ребенком в семье. Как правило, я была счастлива. Обо мне в основном заботился отец. Хелена же, женщина, которую я считала матерью, сильно болела. Она страдала от почечной недостаточности и постоянно лежала в больнице.

Сэм взглянула на свой блокнот, отчаянно желая протянуть руку и схватить его. Но боялась, что малейшее движение может заставить Китти замолчать.

— В один воскресный день, в феврале 1959, когда мне исполнилось восемь, я поехала в церковь в Престоне. Это в полумиле от обители Святой Маргарет. Я была одна, потому что отец остался в больнице с Хеленой. Я стояла возле церкви, когда увидела за надгробием девочку. Она пряталась и подавала мне знаки. Я осмотрелась, не зная, что делать. В конце концов, я направилась к ней. — Китти помедлила. — И увидела себя, лишь более худую и грязную. Мы были так похожи, будто я смотрелась в зеркало.

— Боже, — пробормотала, не сдержавшись, Сэм. — Невероятно. И что вы сделали?

Китти покачала головой.

— Она замерзла, весь день ждала меня снаружи. И явно была напугана, шептала, что мы должны спрятаться. Она взяла меня за руку и отвела в сарай. На Эльвире была грязная коричневая роба и сандалии с открытыми пальцами, а на улице лежал снег. Я отдала ей свое пальто и умоляла пойти со мной, чтобы отыскать отца, но она отказалась. Трудно описать то состояние Эльвиры. Она сбежала из обители Святой Маргарет, и страх парализовал ее.

Китти немного помедлила, потом продолжила.

— Я провела с ней в сарае часа два или около того, пока не стемнело. Я предложила найти отца, нашего отца, чтобы он отвез ее домой. Но она только впала в истерику и повторяла, что снаружи ее кто-то ищет. И, если найдут, то заберут обратно в обитель Святой Маргарет, а там ее убьют.

— Бедняжка, — проговорила Сэм. — А что, правда, можно вернуть усыновленного ребенка?

Китти немного помолчала. На ее лице ничего не отражалось.

— Безусловно, в те времена. Помню, когда я вернулась домой из больницы после того случая, к нам пришел Отец Бенджамин, чтобы поговорить с отцом. Я сидела на лестнице, внимательно слушая. Он сказал, что у пары, которая удочерила Эльвиру, появился свой ребенок, и что девочка пыталась ему навредить.

— Значит, они просто избавились от нее? Милые люди, — Сэм покачала головой.