— Да, конечно. — Сэм рассматривала висящие на стенах светильники, картины, изображающие холмы, черно-белые фотографии. Взгляд зацепился за зеркало в деревянной раме. Она поймала в нем свое отражение и отвернулась.

— Прошу тебя, садись, — предложила миссис Дженкинс, когда они оказались в уютной кухне в деревенском стиле. В центре ее стоял деревянный стол.

Сэм вытянула стул и села.

— Спасибо, миссис Дженкинс. Все называют меня Сэм.

— Тогда я просто Мод. — Старушка включила чайник. — Значит, ты репортер?

— Да, грешна, — пробормотала Сэм. Взглянув на Мод, она заметила, что женщина снова улыбнулась.

— Я получила твою записку, — продолжила Мод. — Письма у тебя с собой?

Сэм вытащила их из сумочки.

— Судя по ним, Айви была особенной.

Мод устроилась на соседнем стуле.

— Так и есть. Не проходит и дня, чтобы я о ней не думала. — Мод посмотрела на письма, медленно развернула страницы. — Я по ней очень скучаю. — Она потянулась и погладила Сэм по волосам. Девушка немного удивилась, но выдавила улыбку.

— Значит, Айви была вашей дочерью? — мягко спросила она.

— Конечно, — подтвердила Мод.

— Мод, могу я задать вопрос? Конечно, в письмах это есть, но я хочу услышать вашу версию. Как Айви оказалась в обители Святой Маргарет?

Мод вздохнула.

— Она забеременела от местного парня. Влюбилась в него без памяти. Отец Айви умер на войне. Скорее всего, он бы согласился оставить ребенка в доме. Но я вышла замуж за его брата Фрэнка, дядю Айви. А он был очень строгим. Доктор Джейкобсон, местный врач, предложил в качестве выхода обитель Святой Маргарет. Чтобы родить ребенка и потом отдать на усыновление. Для отца ребенка Айви это оказалось вполне приемлемо.

— Его звали Алистер Хендерсон? — спросила Сэм, сверившись с блокнотом.

— Да, именно так. В конце концов, мне пришлось согласиться. Но я никогда не прощу себе, что отказалась от борьбы. Результатом стали наши разрушенные жизни. — Мод перевела взгляд на окно. — Думаю, вскоре после рождения ребенка Айви впала в уныние. Отец Бенджамин убеждал, что ей нужно остаться на лечение в обители Святой Маргарет, чтобы прийти в себя. Я часто писала ей, приносила письма прямо к воротам. Но сколько бы я ни умоляла, Сестры так и не позволили мне ее увидеть. В конечном счете, мне пришлось смириться.

— Лечение в обители Святой Маргарет? От чего? — спросила Сэм, быстро записав это в блокнот.

— Нам сообщили, что у Айви психические расстройства. Я ходила туда, неделю за неделей, спрашивала, можно ли ее увидеть. Но Матушка Карлин говорила, что момент не подходящий, что Айви может только сильнее расстроиться. Я чувствовала себя виноватой. В первую очередь, в том, что Айви вообще оказалась в обители.

Мод немного помолчала, потом взглянула на Сэм.

— Тебе этого не понять, но в те времена люди практически полностью находились под влиянием католической церкви. Хотя я была взрослой женщиной, мне и в голову не приходило спорить с монахиней. Наверное, если бы муж меня поддержал, я бы нашла способ пробраться внутрь, пусть даже силой. Но для Фрэнка… — Голос ее дрогнул. — Его все это раздражало с самого начала. Волновало то, что может произойти. Так что, в то время обитель Святой Маргарет казалась хорошим выбором. У нас не было причин сомневаться.

Сэм оторвала взгляд от своих записей.

— Но что еще вы могли сделать?

Мод только покачала головой.

— Айви провела в обители Святой Маргарет около двух лет. И все то время я ненавидела себя за это. В конечном счете, у меня развилась ужасная депрессия. Вероятно, причиной ее стало все произошедшее с Айви. Я сказала Фрэнку, что намерена найти законный способ ее вернуть. И если он мне не поможет, я просто от него уйду. Он как раз обдумывал эту мысль, когда мы получили письмо.

— Письмо? — Сэм показалось, что Мод выглядела очень усталой, словно каждое движение давалось с трудом и требовало огромных усилий.

— Милая, загляни в буфет. Не хочу вставать. Внизу внутри лежит коробка. — Сэм посмотрела, где было сказано. Открыла дверцу буфета, и вытащив коробку из-под обуви, поставила ее на стол перед Мод. Та сразу же начала в ней рыться.

— А вот и оно. — Старушка передала Сэм конверт.

С течением времени бумага приобрела темно-кремовый оттенок. С даты на почтовом штемпеле прошло уже больше пятидесяти лет. Сэм осторожно вытащила письмо, напечатанное на бланке обители Святой Маргарет, и начала читать.

20 февраля 1959

Уважаемые мистер и миссис Дженкинс,