Он начал колотить по винилу. Уже не в силах контролировать панику, Эдвард бессознательно всхлипывал. Через неделю Рождество; в голове его возникли образы дочек, сбегающих вниз по лестнице рождественским утром. Теперь это Рождество, да и все последующие, для его жены и дочерей будут испорчены. Он выкрикнул их имена, зовя Салли изо всех оставшихся сил; цеплялся за крышку, пока пальцы не начали кровоточить, окрашивая воду в красный.

Он соскользнул под воду, поначалу пытаясь бороться: вверх-вниз, тонуть-плыть, тонуть-плыть. Тонуть. Тонуть-плыть. Тонуть… задержать дыхание, бороться ради девочек, бороться.

Не поступать так с ними… задержать дыхание… вернуться на поверхность за воздухом.

Тонуть.

Тонуть.

В легкие начала поступать вода. Слепой ужас заставил снова всплыть на поверхность, где он вновь наткнулся на толстую, непроницаемую крышку. Эдвард вновь и вновь молился, чтобы появилась Салли и нашла его.

Потом погас свет.

И Эдварда поглотил ужас, какого он в жизни не испытывал. Никто не знал, что он здесь. Могли пройти часы и даже дни. И когда, наконец, его обнаружат, в воде будет плавать раздутое тело.

Разум Эдварда метнулся к бумагам на полу кабинета. Вот что обнаружит Салли, когда вернется домой и пойдет его искать. Она позовет его, а потом поднимется в кабинет и найдет несколько коробок с записями о смерти. Последняя, которую он прочитал, навсегда запечатлелась в его мозгу: «24 года, роды затянулись на два дня. Ягодичное предлежание, эпизиотомия ^[43]. Кровоизлияние. Мать скончалась. Дети-близнецы выжили».

Когда Эдвард вновь погрузился под воду, то услышал голос Матушки Карлин: «Их боль — это часть наказания, доктор. Если они не страдают, то не учатся. Мы позовем вас, если будет нужно».

Он пытался ей помочь. Его вины не было; он просто ничего не мог сделать. Делая последние вдохи, доктор Джейкобсон слышал, как его любимый спаниель царапает дверь крытого бассейна. Еще несколько секунд он боролся, в приступе кашля бормоча имя Салли. А в голове его вновь и вновь звучала их свадебная песня… «Мечтай, лишь немного мечтай обо мне».

Понедельник, 6 февраля 2017

Лифт в «Уайтхоук Эстейт» не работал. Китти Кэннон скользнула взглядом по извещающей об этом надписи, затем, изогнув шею, уставилась на лестничный пролет. Десятый этаж.

Поднимаясь по благоухающей лестнице, она вспомнила, как впервые увидела одиннадцатилетнюю Аннабель в брайтонской средней школе. Это случилось в первый день осенней четверти, когда Китти пошла в старший, шестой, класс ^[44]. Она тогда услышала шум на спортивной площадке и подняла взгляд. В центре, вокруг чего-то или кого-то, столпилась группа первогодок. Обычно она бы на такое и внимания не обратила, но во всем этом чувствовалась какая-то напряженность. Насмешки были особенно громкими, толпа — необычно большой.

Так что Китти спрыгнула со стены, на которой сидела, и медленно двинулась на шум. Когда она подошла ближе, то смогла разобрать слова: «Рыжая имбирная печенюшка, катись обратно в свою коробушку».

Когда Китти подошла ближе, некоторые обернулись и замолчали. Многие шестиклассницы могли бы одернуть первоклашек, сделать замечание, но Китти сама по себе выглядела внушительно. Высокая, с длинными, прямыми волосами цвета воронова крыла и кожей, присущей скорее жителям Средиземноморья, она смотрела на происходящее большими карими глазами.

В центре круга находилась девочка-первоклассница. Она сжалась в комочек, прикрыв голову руками, словно давно уже оставила попытки сбежать и защищалась по мере сил от того, что последует дальше. Ее волосы и в самом деле были примечательными: длинные, вьющиеся и огненно-рыжие. Когда Китти нависла над ними, большинство собравшихся замолчали один за другим. Но тощий оборванный мальчишка с грязными ногтями в потертых штанах был слишком возбужден преследованием добычи, чтобы ее заметить. Он резко отвел ногу назад, словно собирался пнуть девочку, как футбольный мячик на поле. Когда нога его двинулась вперед, Китти подошла ближе и с силой толкнула мальчишку.

Он не заметил ее, так что потерял равновесие. У него даже не было времени выставить руки для защиты. Но, пытаясь смягчить падение, ему удалось вытянуть руку за несколько мгновений до удара о бетонную площадку. И весь его вес пришелся на странно хрустнувшее запястье. Повисла полная тишина. Поступок Китти внезапно полностью изменил настроение толпы: охотник превратился в добычу. Потом мальчишка поднял недоуменный взгляд на Китти и закричал.