— Ничего, — как можно бодрее сказал я, — до утра еще много времени!

Вернувшись в особняк, мы с Виолеттой сразу пробрались в мою спальню, никого не встретив по дороге. В перерывах между сексом она просвещала меня, как устроен этот мир.

— Получается, у нас не только многоженство, но и многомужество? Или как это правильно назвать? — удивлялся я.

— Да, именно так, — Виолетта поднялась с кровати и, ничуть не стесняясь своего обнаженного вида, прошлась по комнате. Заглянула в бар, достала бутылку и налила вина в два бокала. — Но чаще у одной женщины несколько мужей, это в порядке вещей. В первую очередь это касается дворянства и магов. Как ты не знаешь таких элементарных вещей? — удивленно произнесла она, протягивая мне бокал с вином.

— Да знать-то знаю, а вот осознать и принять мне это трудно, — повинился я. Судя по всему, сказывается мое воспитание, полученное в прошлом мире. Вроде, знаю, что здесь так принято, но представить себя вторым или третьем мужем не могу.

— Вы должны были в школе в старших классах проходить, что у магов с зачатием большие проблемы. Это связанно с тем, что магическое усиление тела, особенно одного важного органа, — она многозначительно взглянула на этот мой важный орган, — значительно снижает репродуктивные способности. Маги не стерильны, конечно, но возможность зачатия — не больше одного процента.

— Это я все помню, но ведь, если подумать, то, когда у одного мужчины три жены или у одной женщины три мужа, процент-то получается одинаковый, по итогу?

— Не совсем так, — она покачала головой, — чем старше мужчина, тем ниже возможность зачатия, а у девушек такой зависимости нет. Поэтому, когда у одного мужчины три жены, с каждым годом все меньше шансов появления ребенка. А вот когда у женщины сначала один муж, потом второй, помоложе, а потом еще и третий… Понимаешь?

— Ну… какая-то логика в этом присутствует, — пришлось мне согласиться с ней, — но получается, когда я занимаюсь сексом, лучше не усиливать свой организм магией?

— Именно так! Но, в любом случае, весь твой организм уже достаточно усилен ею, поэтому после двадцати пяти лет забеременеть от тебя будет практически невозможно. Хотя бывают, конечно, и исключения.

— Ладно, к черту эти разговоры, — не выдержал я, — давай лучше просто займемся сексом, безо всяких дальнейших обязательств!

Поезд Виолетты был в 7.30 утра, так что пришлось рано вставать и отвозить её на вокзал. Когда я вернулся обратно, меня уже ожидала Ефросинья.

— Пойдем ко мне, — позвал я её в свой кабинет.

Усевшись за стол, сдвинул бумаги и попытался объяснить свою идею с музыкой так, как это видел я.

— Смотри, все прослушивания на плеерах, просмотры видеоклипов на видеоплощадках и телевидении оплачиваются из абонентской платы пользователей, — Фрося внимательно слушала.

— Да, но всем же известно, что там какая-то мизерная плата идет. Что-то типа за сто песен одна копейка, — она явно не понимала, к чему я веду.

— Не совсем так. Это обычно до музыкантов доходит именно копейка за сто прослушиваний, и, чтобы им заработать тысячу, нужно миллион прослушиваний. Что, в принципе, не такая уж редкость в современном мире. Сейчас речь идет об одной композиции. А если это альбом с десятью треками, миллиона тем более достичь не так уж и трудно. Да и десять миллионов прослушиваний — не такая уж и проблема. А если умножить на реальные цифры, которые отчисляются лейблам, то десять миллионов прослушиваний — это уже, как минимум, сто пятьдесят или даже двести тысяч рублей. Понимаешь?

— Охренеть! — Фрося удивленно уставилась на меня. — Сто тысяч рублей в месяц! Да наш Хадыженск столько не дает!

— Ты же слышала мой альбом? Неужели у него будут меньшие цифры?

— Вот это да! Мне и в голову не приходило, что там такие деньги! Какие сто тысяч! Ты с таким альбомом и миллион сможешь заработать в первый месяц. Да я пару песен поставила бы на повтор и слушала по десять раз в день!

— Теперь, зная реальные цифры, ты тоже считаешь, что я, сделав все, должен отдать эти деньги каким-то там князьям? — улыбнулся я. Было интересно наблюдать за выражением её лица. Непонимание сменилось удивлением, удивление переросло в обожание. Фрося явно прониклась моей гениальностью. Обожание сменилось уверенностью и серьезностью.