Удар. Помехи. Черный экран. Последнее, что успела заснять умирающая оптика Клодетты — расколотый вдребезги череп Сьюзан Абернати. Тут уже без шансов. Дело сделано!

ИНТЕРЛЮДИЯ. Дэвид Мартинес.

После того, как Сьюзан Абернати вдребезги разбилась об асфальт под струями холодного дождя, Дэвид Мартинес впервые за три с половиной недели получил выходной. Под теми же струями холодного дождя он вышел из небоскрёба на Юнион-стрит и медленно побрел сквозь ночь.

Вода быстро пропитала синтетическую ткань серо-стальной толстовки, которую Дэвид надел после работы. Капли забирались за шиворот, стекали по спине до самой поясницы. Однако Мартинес даже не пытался спрятаться. Наоборот, он шёл по максимально открытым для дождя участкам улиц. Этот холодный душ помогал хоть как-то отвлечься от кипучего хаоса в голове.

События последних дней и отголоски недавнего прошлого наслаивались друг на друга, сталкивались, разбивались на фрагменты. Все это никак не хотело отпускать Дэвида. Не давало ему покоя. В голове крутились вопросы, ответы на которые найти не получалось.

«Внимание. Примите ваши препараты», — напомнил корпоративный биомонитор.

Его голос Дэвида одновременно раздражал и приводил в чувство. Хоть что-то стабильное было в жизни. Препараты…

Мартинес остановился по козырьком магазина модной одежды и достал пластиковый контейнер, который выдали ему корпоративные врачи. В каждой ячейки по девять разных таблеток и капсул. Плюс два ингалятора, которые парень тоже постоянно носил с собой. Иммуносупрессоры, пептиды, витамины, гормоны, стимуляторы роста мышц, адаптогены и антидепрессанты. Продукция высшего качества. Каждую из таблеток можно было загнать на улицах за полсотни, а то и сотню эдди. Дэвиду они достались абсолютно бесплатно. Челси Кларк принимала почти в два раза меньше таблеток даже после пластической операции. Дэвид помнил, что у них почти одновременно срабатывали биомониторы. Девушка тянулась за точно таким же пластиковым контейнером и шутила, что пора откушать корпоративных сладостей.

Все это сейчас казалось Дэвиду каким-то невероятно далёким прошлым. Где-то рядом с ранним детством. В голове же раз за разом звучали слова старшего офицера:

— Атаку осуществила банда нетраннеров, — объяснял он. — Никто из них к башне даже не подходил. Сетевые игрища, дроны, заминированное ави. Мальстрем и Животные были просто пешками. Даже не понимали во что ввязались. Возможно, в группу убийц входили снайпер и еще один соло, устранивший дозорных. Однако это далеко не факт. Вероятно, их просто наняли для конкретных действий. Объяснили куда идти и когда жать на спусковой крючок. Лиц настоящих исполнителей они могли не видеть. Террористы, конечно, тоже непричастны. Они просто хватаются за бесплатный пиар.

Это было просто отвратительно. Как можно сражаться с тьмой и пустотой? Врагом без имени и лица.

Дэвид злился, но даже не мог повесить этот гнев на ржавый гвоздь жажды мести. Кому мстить⁈ В ту проклятую ночь пули летели из темноты. Будто сам город пытался забрать жизнь Сьюзан Абернати, но ошибся. Директор по особым операциям обманула его в последний раз, принеся в жертву Челси. Она умерла с другим лицом за другого человека.

Помогло ли это хоть кому-то? Нет. Сьюзан Абернати протянула чуть меньше недели, прежде чем разбиться вдребезги об мокрый асфальт.

— Сэр, вы в порядке? — к Дэвиду обратился сотрудник магазина одежды.

Мартинес понял, что несколько минут стоит и просто пялиться на контейнер с таблетками.

— Да… — ответил Дэвид и собственный голос показался ему чужим. — Просто задумался. У вас не будет воды или газировки?

— К сожалению, нет. Вот там стоит автомат.

— Да… Спасибо.

«Внимание. Примите ваши препараты», — снова напомнил биомонитор.

Дэвид закрыл пластиковый контейнер, медленно вернулся под дождь и побрел в сторону автомата. Редкие машины проносились мимо, поднимая серебристые брызги.

«Внимание. Пожалуйста, примите ваши препараты», — уже более настойчиво сообщил биомонитор. — «В случае несоблюдения графика приема лекарств, мы будем вынуждены направить информацию об этом вашему лечащему врачу».

Автомат выплюнул на мокрый асфальт банку Ни-колы. Она с шипением открылась в руках Дэвида, а капли дождя смывали выступающую пену. Газировка показалась на вкус даже более химической чем таблетки. От неё тошнило, но это была, как говорил лечащий врач, психосоматика. Согласно биомонитору интоксикация находилась на приемлемом уровне.

Закончив с таблетками, Дэвид понял, что не знает чем заниматься дальше. Выходные, но домой не хотелось совершенно. Там придётся отвечать на вопросы матери и делать вид, что он держится. Что все, если не в порядке, то относительно терпимо.

Ни с кем не хотелось говорить. Даже с людьми близкими и способными поддержать. Поэтому Дэвид не звонил домой.