До самого утра он бесцельно бродил по Деловому кварталу под дождём. Заглядывался на яркие витрины, но никуда так и не зашел. Несколько раз к нему пытались приставать продавцы удовольствий разных форм. Но и адептов коммерческой любви, и наркодилеров Мартинес просто игнорировал.

Ему не хотелось абсолютно ничего. В голове наконец-то воцарилось подобие тишины и парень пытался ей наслаждаться. К сожалению недолго.

Ближе к утру позвонил старший офицер его группы. Непосредственный начальник.

— Насчёт Абернати не волнуйся. Расследование уже завершено. К нам абсолютно никаких претензий. Тебя даже выдвинули на премию.

— П-премию? — не веря своим ушам переспросил Дэвид.

Тишина в голове испарилась. Снова зазвучал хор навязчивых мыслей и вопросов.

Все это казалось абсурдной галлюцинацией. Корпоратка под их защитой погибла, они потеряли четверых, включая Челси и… премия?

— Да. Ты здорово действовал, когда ави сбили. Были ошибки, но это мы разберем на брифинге. Пока отдыхай.

— Постойте! Расследование завершено⁈ Кто стоит за покушением? Как её вообще убили в закрытом пентхаусе⁈

— Вроде бы нейровирус, который был зашит в имплантаты подруги. Они обе неожиданно рехнулись и покончили жизнь самоубийством. Завтра будет официальное заявление. Не разглашай никому то, что я тебе сейчас скажу. Понятно?

— Конечно, сэр.

— В официальном заявлении всё повесят на Багровую Жатву. Сами террористы уже подтвердили свою причастность.

— Н-но… это же не они! — воскликнул Дэвид, уже не в силах сдерживать эмоции. — Вы мне сами сказали! Это не они!

— Я только высказал свое личное мнение, Мартинес. Это не было официальной позицией нашего отдела, — сухо ответил СБшник. — Совместная борьба против терроризма поможет укрепить сотрудничество с Биотехникой. Это адекватное политическое решение.

— Но, сэр…

— Абернати мертва, — перебил его начальник. — И мало кто будет по ней плакать. Наша задача — выполнять свои обязанности, не задавая лишних вопросов. Если есть проблемы со сном или перепадами настроения — обратись к медикам. У тебя ещё неделя выходных, Мартинес. Отоспись. Только в Академию надо будет зайти. Они тебе что-то там экстерном зачтут. Конец связи.

— Конец… — успел только повторить Дэвид.

Его хрупкий внутренний покой опять был нарушен. Биомонитор выдал сообщение о некритическом повышение адреналина и кортизола.

Дэвид оглянулся по сторонам. Раннее утро. Дождь закончился. Мартинес забрёл на окраины Делового квартала. Сам не заметил как оказался среди довольно мрачных и безлюдных декораций.

«Почему⁈ Почему все так…» — мысленно спрашивал себя Дэвид.

Кошмар наяву начался с заложников на заводе, которых убил Смэшер, и никак не желал заканчиваться.

Дэвид видел заваленные трупами улицы, а в отчетах это все превращалось в «незначительный побочный ущерб». Он не мог никого спасти, а начальство выдавало ему премию и рисовало очередную благодарность в личном деле.

Чем больше времени Дэвид был на службе в корпорации, тем меньше понимал логику её работы.

Конечно, находились желающие все объяснить. Были документы, инструкции, брифинги. Много слов о долге, разные цитаты из японских и европейских философий. Только чем больше этих нагромождений информации пытался впихнуть в себя Мартинес, тем ещё меньше понимал и принимал происходящее в реальности.

Дэвид продолжал выполнять приказы. Он не сдавался, но все тяжелее было засыпать по ночам и смотреть в глаза матери. Дэвид не мог сказать ей правду, потому как это означало отказаться от их общей мечты. Но порой хотелось кричать во все новенькие синтетические легкие:

«Нас обманули, мама! Реклама врет! Там на вершине нет ничего хорошего! Это была ошибка! Ошибка!»

Ещё несколько месяцев назад Дэвид был безмерно счастлив, когда катил на машине с Винсентом Прайсом и только узнал, что его мать жива.

Чудо.

Но чудо закончилось очень быстро, обратившись жестокой и зачастую кровавой рутиной Службы Безопасности.

Даже у Прайса совета не спросить. Сначала уволен, затем пропал. Кажется, Виктор знал больше, но не хотел говорить. Возможно…

Поток мыслей Дэвида прервал отдаленный женский крик. После него внутри Мартинеса чья-то рука словно дёрнула рубильник. Откуда-то взялись и энергия, и мотивация. Пальцы легли на рукоять тяжелого револьвера от Техтроники.

Дэвид ринулся за угол, быстрыми шагами пересек короткий проулок, махнул через металлический забор.

— Отдай! Ебучий! Чип! — звучал грубый голос.

Каждое слово сопровождал удар, который Дэвид тоже прекрасно слышал несмотря на ещё довольно приличное расстояние до сцены расправы.

— Ты поступила хуево, chica, — раздался второй голос. — Отдай нам щепку или придётся покопаться не только у тебя в сумочке.

— Я сейчас ей зубы в глотку вобью! — раздался первый голос.