Все вместе мы садимся завтракать, но Джилли вскоре встает и начинает собираться. Ей с нами неуютно. Я провожаю ее к выходу.

— Поеду в библиотеку заниматься, — уведомляет она. — Присмотрюсь к условиям, выберу себе место поукромнее. Мне ведь там скоро часто бывать придется, — сестренка улыбается и порывисто обнимает меня. Потом переводит взгляд на Микки. — Мне кажется, он осуждает меня, — шепчет она и уходит.

Хочется малодушно сбежать, но я возвращаюсь за стол к Мел.

— Я ходила к психологу, — говорит она. — Но мне не кажется, что она сможет мне помочь.

Я советую дать психологу шанс, но подруга упрямо поджимает губы.

— А как ты справляешься?

Мысленно я бьюсь головой об стенку, а вслух начинаю рассказывать, что нашла новую работу, что новые и насущные заботы меня сильно отвлекают, что родные (Джилли и Микки) мне очень помогают. Все в таком роде.

Манжета разражается все той же, но уже гораздо более приятной мелодией. На сей раз звонит Макс — просит подъехать к офису, у него что-то есть для меня. Извиняюсь, перед подругой.

— Можно я останусь у тебя? — просит она. — Мне уже долгое время не удается нормально уснуть, а здесь мне почему-то спокойно.

Устраиваю ее поудобнее, прошу Микки вести себя как джентльмен и не без удовольствия на этот раз выхожу из дому. Не знаю, как Мелодия, но я, похоже, наконец выздоравливаю.

За то время, что я иду до станции, мой энтузиазм успевает испариться. Мне вновь не по себе. Мне нужно туда, ко входу в подземку — невеселое место — царство автоматов и программ, антиутопический образ автономного государства, где передовые идеи сделали человеческий разум не нужным. Включите компьютер, выключите мозг и ни в коем случае не задумывайтесь — запутаете себя, запутаете компьютер, запутаете всех.

Мимо проходят люди, спускаясь, они поднимают руки со встроенными в манжеты компьютерами, и те автоматически открывают приложение Рольф. С этого мгновения Рольф их вождь и пастырь. Его инструкции есть закон. Он определяет твою среднюю скорость и твой оптимальный маршрут, мгновенно встраивая тебя в сложную схему передвижений и взаимодействий. Не беги и не думай — тебя уже посчитали и измерили. Тебе скажут, где повернуть, в какой вагон войти, когда нужно приготовиться выйти. Быстро, удобно, без ошибок.

Уже на этапе тестирования Рольф справлялся прекрасно, люди — не очень. Нам казалось, что мы умнее машины, и все время лезли не туда. Но постепенно Рольф отучил нас от этого заблуждения, эффективность работы подземки возросла. Стресс вырос. Мы наконец-то в полной мере почувствовали себя стадом, управляемым кем-то высокомерным и немного презрительным. Ничего, мы привыкли. Это ведь всего минут на пятнадцать.

Лишь однажды случился конфуз. Какой-то шутник запустил в систему вирус, и на табло в вагонах между объявлениями остановок периодически стала появляться надпись: “Как же я всех вас ненавижу…” Не все ее замечали, но кто-то не вовремя поднимал взгляд и… это словно прочесть сокровенные мысли в человеческом взгляде. Наболевшее от вездесущего Рольфа. Опрос показал, что процент пассажиров, воспринявших это серьезно… Впрочем, не важно. Они все имели возможность обратиться к специалисту за психологической помощью.

Обратиться к специалисту…по любому поводу — как одиноко и безвыходно это звучит. Как будто человек уже умер и остался один, без друзей и родных. Попал в ад и вокруг него бесконечные коридоры с кабинетами специалистов. И людей вокруг нет.

Через четырнадцать минут выныриваю из поддерживаемой в оптимальном состоянии атмосферы подземки в свежую никем не отрегулированную атмосферу города. Зябко ежусь и засовываю ладони в карманы куртки. Дальше я бреду пешком, специально наступая на маленькие смешные лужицы, оставшиеся после только что прошедшего дождя. Эти забавные нелепицы цивилизация еще не успела изжить, и это прекрасно, ведь и порядку должен быть какой-то предел.

Пройдя мимо суровой охраны, опускаюсь на минус второй этаж, где должен ждать меня Макс. Это один из уровней подземной автостоянки. Представить не могу, что ему пришло в голову! Он выглядывает из-за минивэна, и я спешу к нему.

— Что мы здесь делаем? — улыбаюсь я.

— Мы в слепой зоне, — говорит Макс шепотом, хотя вокруг нас ни души. Так понимаю, он продолжает нашу игру в шпионов, и я недовольно хмурюсь, поскольку не уверена, что для этого место и время. — Ты не ругайся, но… — продолжает он сбивчиво, его взгляд нервно прыгает из стороны в сторону. Макс напряжен и стоит так, будто держит в руках не планшет, а бомбу. — Я знаю, как для тебя важна это работа, но мы оба знаем… и вообще все знают, что этот проект просто глупость и что таким образом ничего существенного найти нельзя. В офисе это все время все обсуждают — что результатов никаких нет, и всем понятно, что их и не может быть. Говорят, что проект до сих пор не закрыли, потому что у Пилдика какой-то родственник в Управлении. Всех этот Пилдик только раздражает, и все смеются над проектом, то есть, понимаешь, они смеются НАД ТОБОЙ!