— Ерунда, — отмахиваюсь и спешу в спальню переодеться. Одной царапиной больше, даже если останется шрам не важно. Все равно в открытом купальнике мне больше не ходить.

Пока Гил выкладывает продукты на стол и открывает многочисленные маленькие баночки и упаковки, Микки все деловито обнюхивает и осматривает. Не суетится и не выпрашивает — знает, что и так все предложат и все дадут. Джилл тоже перестает искать свою куртку и заинтересованно подходит поближе. То, что выбрал Гил для нашего маленького домашнего застолья, мы с ней по большей части и не пробовали никогда. Не то чтобы совсем не могли себе позволить, но в нашей семье никогда никому не приходило в голову тратить совсем не лишние деньги на дорогую еду, когда есть дешевая.

Алкоголь Гил также предпочитает элитный. Увидев на столе бутылку, я отхожу в сторону, чтобы позвонить Мэл. Не помню, когда мы общались в последний раз. Назойливые звонки прекратились слишком внезапно и мне тревожно. Ответа нет. Оставляю ей сообщение и возвращаюсь к столу.

— Она приходила сегодня утром, — вдруг сообщает Джил раздраженным голосом. — Хотела остаться, хотя я и сказала, что тебя нет, и неизвестно когда будешь. Я ее выгнала.

— Выгнала? — повторяю за ней, с ужасом представляя, как это могло отразиться на Мел.

— Скажите ей, что так нельзя! — обращается сестра к Гилу. В ее голосе звучит недовольство и немного отчаяния.

— Перестань! Он даже не знает, о чем ты говоришь! — прерываю ее.

Гил даже и не порывается что-либо сказать, спокойно раскладывает снедь по бутербродам.

— Она присосалась к Бэт как пиявка, — продолжает жаловаться Джил, игнорируя мое возмущение. Я по инерции снова одергиваю ее, но теперь впервые замечаю, как она расстроена. Замечаю признаки все той же растерянности, беспомощности, которая так близка мне. Сердце щемит от раздирающего чувства тоски, но я не знаю, как все это исправить. Она всего лишь хочет помочь мне, но мне, кажется, не нужна ничья помощь.

Этот разговор как-то удается замять, и мы садимся кушать. Гил стойко делает вид, что не заметил уродливого момента нашей семейной истерики. Наскоро сжевав несколько бутербродов, Джил убегает из квартиры к одной из своих подруг, оставив нас вдвоем, и он распечатывает бутылку.

Только наполненный стакан я выдуваю одним махом, не дождавшись подходящего повода. Не чувствую ни малейшей горечи, водка пролетает как вода.

— Еще? — спрашивает Гил и подливает мне, хотя и совсем чуть-чуть, как будто боится, что я сопьюсь прямо тут, у него на глазах. — По-моему, твоя сестра права.

— В чем? — непонимающе гляжу на него.

— В том, что ты зря свалила на себя проблемы этой девчонки. Вам обеим от этого будет только хуже.

— Ничего я на себя не взваливала, — бурчу я и морщусь. Эти несколько капель, которыми он меня удостоил на этот раз, стоят всего предыдущего стакана.

— Не хочу принизить ваши переживания, но то, что с вами двумя случилось, довелось пережить не вам одним. С некоторыми вариациями, конечно. Это я к тому, что если у вас появилась иллюзия, что вы теперь одни в целом мире можете друг друга понять, и что поэтому обязаны повсюду ходить за ручку и скорбно взирать на этот мир из-за свинцового щита, то это все бред. Есть люди, которые помогут этой твоей Мел, ты не обязана вешать ее себе на шею.

Не могу удержаться и не представить себе эту милую картину. При этом мы с Мел почему-то похожи на двух героинь аниме с огромными глазами, выглядывающими из-за тяжелого металлического круга, который мы с трудом катим по дорожке, а он все время кренится, обещая раздавить нас обеих нафиг.

Гил наливает мне совсем уж мизерную порцию, но после моего печального вздоха добавляет еще. Все-таки катить свинцовую дуру, не заправившись хорошенько, невозможно.

— Значит, ты все знаешь о Нем? — уточняю я, с интересом обнаружив, что незаметно порядком захмелела.

— Ну почитал кое-что, — сознается Гил. Толи левый, толи правый. Толи тот, что по серединке.

— Стыд-то какой, и как нам теперь общаться?

— Да ладно, — ухмыляется Гил, — у нас у всех есть свои страшные грязные тайны.

— Может быть, но твоих-то я не знаю.

— Уверена? Скажи еще, что никого не видела там, на реке.

Пытаюсь пошевелить размякшим мозгом. Как по заказу из памяти выплывает очень яркий образ девушки в капюшоне с бумажным корабликом Гила в руках. Только мне кажется, она была всего лишь очередной галлюцинацией.