Микки очень недоволен, он ходит по квартире и ругается на своем кошачьем. Кажется, он с удовольствием включил бы робота и заставил его убираться, но не знает, как это сделать, так что ходит ищет инструкцию.

Мои вещи порваны и скомканы, как наши отношения с Мел, они кричат о моей огромной вине перед ней. Наконец, нахожу избежавшие расправы рубашку и штаны, так что остальное запихиваю под кровать и поспешно стаскиваю с себя грязную одежду. Переодевшись, не смотрю на себя в зеркало, и так ясно, что выгляжу, как будто меня жевали. И физически, и метафорически.

Выйдя на лестничную площадку, я, задумавшись, по привычке вызываю лифт, совсем забыв о том, что я их теперь боюсь. Но двери раскрываются, и Его там нет! Никакая причудливая тень на этот раз не воскрешает мои воспоминания о Нем. Блаженная пустота.

Но почему сейчас? Ведь мои бесконечные возвращения к Его темному образу не были связаны с нашим конфликтом с Мел. По крайней мере, Он являлся ко мне и раньше, до того, как ей пришла в голову идея пугать меня и привязать меня к себе Его мнимым возвращением.

Как же быстро Мел перешла от образа жертвы к образу осознанного манипулятора! Всего лишь несколько дней назад она не знала, как жить дальше, и хотела покончить с собой, чуть позже пришла в мой дом и, найдя там временное спокойствие, захотела получить туда постоянный доступ. Столкнулась с сопротивлением моих домочадцев. Но должно быть еще тогда, в тот единственный день, когда мы оставили ее дома одну, она организовала себе доступ. Не зря ее специализацией в нашем университете была информационная безопасность. И я сама дала ей пароль, который не удосужилась поменять. Так она могла следить за нами, приходить в квартиру, поместить что угодно в мой компьютер и перепрограммировать робота, оставить душ включенным и ту гадкую надпись на двери. Но, черт возьми, как она смогла залезть в мою голову? Сделать так, чтобы Его тень так вовремя появлялась рядом со мной. Уж не сговорились ли они на каком-то своем ментальном уровне? И как она сделала те фотографии Джил? И тысячи фоток других женщин? Зачем?

Я не могу представить себе, чтобы Мел в ее образе испуганного привидения ходила по улицам и фотографировала женщин. Разве что, в это время она представляла себя кем-то другим. Но столько фотографий, стольких разных людей за такой небольшой промежуток времени! Скорее уж она взяла эти фотографии откуда-то, и, судя по ракурсам и местам съемки, да и качеству, это могли бы быть камеры видеонаблюдения. Насколько легко бы ей было их достать? Представители охранной фирмы не смогли сразу попасть к своему серверу. Эта мысль скачет в моем мозгу как восторженный щенок.

Приходится нажать на кнопку вызова лифта еще раз, поскольку он, не дождавшись меня, закрылся. Вхожу в кабину и, нажимая кнопку первого этажа, прямо смотрю в глаз видеокамеры и пытаюсь воспроизвести в памяти те фотографии, но только фото моей сестры врезались в нее яркими образами, остальные тенями мелькают где-то на периферии. Все ли эти фотографии из нашего двора, из нашего дома?

Точно нет. Я помню, что на изображениях было что-то вроде салона красоты, а в нашем доме ничего похожего нет. Значит видео, по меньшей мере, из двух разных домов. Она вскрыла центральный архив или кто-то специально перенес эти фотографии на сервер нашего дома?

Лифт неожиданно останавливается. Смотрю на табло — это технический этаж.

В кабину заходит мужчина. Хмурый взгляд в пол. Он замечает меня — кажется, незаметно для себя самой я вжалась в самый угол — дергается и встает с другой стороны лифта. Он не смотрит на меня, а я не могу отвести взгляда.

Он одет не по погоде тепло, сутулится. Потрепанная шапка надвинута глубоко на лоб. В руках сумка из тех, что обычно носят на ремне через плечо, но он стискивает ручку в ладони. Я его помню. Он разговаривал с Гилом, когда мы приехали на место убийства той девушки в парке.

На ногах у него ботинки без шнурков. Не веря своим глазам, я слежу, как нежно-зеленые как молодая трава шнурки с кроссовок той девушки-бегуньи словно прорастают из его черных стоптанных ботинок. Похоже, он видит то же самое. Мы смотрим друг на друга и понимаем, что это конец. Конец для нас обоих. Он набрасывается на меня…

***

Я словно парю в воздухе, я растворена в нем и могу просочиться куда угодно. Медленно опускаюсь вниз, туда, где у обочины стоит черный автомобиль Кая, где он ждет, когда я выйду из подъезда. Он сидит внутри, такой же хмурый и сосредоточенный как, наверное, всегда. Просачиваюсь на заднее сидение и слышу, как он говорит с Гилом по телефону. Их голоса раздаются как бы издалека, хотя я парю здесь, прямо рядом с его головой.

Гил говорит про какую-то ошибку, неверные сведения, предоставленные управляющей компанией. Есть совпадения среди персонала, который работал в районах, где были убиты женщины. И этот человек, судя по трек-сигналу сейчас в этом доме.

Кай выходит из машины. Если не знать его, то кажется, что он очень спешит. Мчится опрометью. Но на самом деле это его обычная скорость передвижения.