Льюис даже не слышал, как дверь закрылась на ключ. Лекарство прекращало действовать, боль возвращалась, но вместе с осмысленным процессом. Теперь Льюис наконец начал осознавать, что реальность, а что нет. Старинный нательный крест, который он попросил привезти ему из дома, например, был реален, а вот игральная карта, — окропленный кровью бубновый валет, прилипший к потолку, — уже нет. Льюис знал, на какой отчаянный шаг ему придется пойти, но он был готов. Стоило этой мысли оформиться, как зарябило солнце, а потом в комнату ворвалась тьма. Она заклубилась над головой и навалилась в попытке раздавить.

— Итан! — одновременно раздался крик и Льюиса в прошлом, и Эми в будущем.

Их услышали.

Откликаясь на имя, тьма заволокла все, отрезала одно воспоминание от другого, отделила Эми от Льюиса, но не смогла сделать большего из-за активного сопротивления обоих. Прошлый и нынешний носители вцепились друг друга взглядами и мыслями. Всего мгновение, всего секунда, но она была решающей для них обоих. Они видели единые на двоих воспоминания и в полной мере прочувствовали боль другого. Удивительное похожую, но было огромное отличие между ними.

Эми не собиралась прощать убийцу, и ей было плевать, что конкретно увидел в ее прошлом Льюис. Она была не в себе — ей хотелось плакать, кричать, метнуть в Льюиса всем, что подвернулось бы под руку. Сейчас Эми молилась богу, чтобы он сделал ее реальной для сознания Льюиса, дал пистолет, совсем недавно находившийся в этих уставших после тренировки руках.

— Ты просто псих, ты не заставишь меня поверить тебе. Ты сам всех убил!

Взгляд Льюиса был расфокусированным. Он одновременно смотрел на Эми и через нее. Однако спустя мгновение все же пришел в себя. Лицо, более-менее начавшее оживать, снова превратилось в прочный лед.

— Не спорю. Руки были мои. Но это был он, если ты видела мои воспо…

— Они не настоящие, ты сумасшедший!

Лицо Льюиса не кривилось от гнева, как в воспоминаниях, напротив, оно отражало только пустоту. Никаких эмоций.

— Мне плевать, что ты думаешь, я убью любого, кто может приютить у себя Итана и дать ему новую жизнь. Я убил твоих родителей, я убью тебя, доберусь до твоего брата.

От страха сжалось сердце, но Эми упрямо сверлила взглядом убийцу перед собой, не желая покидать это сознание. Она чувствовала, как ломится к ним Итан, как зовет ее, протягивает к ней невидимые руки, умоляет пойти с ним. Но Эми оставалась здесь.

— Просто потому что мы связаны кровью с тобой?

— С ним. Мы все связаны с ним.

— Ты не сможешь убить вообще всех.

— Этого не требуется. Итан все дальше и дальше от первого носителя. Он искалечен временем и слаб как никогда в момент перехода, и соразмерно с этим сильнее, чем когда бы то ни было, из-за вспоминаемого опыта. Когда я закончу, он не сможет совершать переход — будет не в кого.

— Кроме тебя?

Губы Льюиса дрогнули, но в ухмылку так и не сложились.

— Кроме меня. Теперь, когда ты знаешь правду, сдайся. Встреться со мной, и мне не придется убивать никого, чтобы выманить тебя. Ты коснулась моих прошлых чувств и знаешь, что я пережил. Ты должна понимать, ради чего я это делаю.

— Не имеет значения, что ты чувствуешь. Твои поступки невозможно оправдать!

Он сделал шаг вперед, и Эми интуитивно попятилась.

— Пытаешься судить меня? Ты? Ты та, кто приютил монстра, вскармливаешь его, оберегаешь, позволяешь расти. Он загубил тысячи жизней — самый массовый убийца из всех возможных, а ты покрываешься его, — еще один шаг, и Эми уперлась спиной в слишком реальную стену. — Эми Мэрилин Томпсон, ты заслуживаешь самой ужасной смерти.

Глаза Льюиса были напротив ее глаз. Не холодные, как недавно, а полные негодования и презрения. Настроение Льюиса часто менялось слишком резко — будто по щелчку пальцев. Вот и сейчас он уже в нетерпении подрагивал, на лице заходили желваки, руки то сжимались в кулаки, то разжимались.

— В конце его эпохи, в конце его гнета, он получит все, что заслужил. И если ты будешь вместе с ним, падешь, — не своим голосом произнес Льюис. — Наконец, с тиранией будет покончено, а справедливость восторжествует. Ядовитая кровь исчезнет, а вместе с ней и зло, что просочилось в этот мир.

Это не голос Льюиса! Эми могла поклясться, что слышала в этих словах кого-то иного. Там, внутри него, был кто-то еще. Шок стал настолько всеобъемлющим, что она застыла, пригвожденная к месту.

Страшный грохот едва смог нарушить поток ее мыслей. Входная дверь снова сотряслась от удара, но она не открывалась — мешали трупы под ней. Льюис даже не посмотрел в сторону грохота, сразу ломанулся к лестнице, оставляя испуганную и сломленную Эми в комнате. Тогда последовал еще толчок во входную дверь, а потом еще такой силы, что та слетела с петель, упала на безжизненные тела.

— Нет! Мама, папа! — закричала Эми, видя, как прямо по ее родителям в дом стали забегать люди.

Кажется, это стало последней каплей. Эми осела на пол, не в силах отвести взгляда от зажатой дверью головы отца. Мимо пробегали те же люди в черной форме, угрожающе выставляя перед собой оружие. Они бросились врассыпную, проверяя комнаты. И когда в сторону кухни убежал последний из них, в доме оказался долговязый человек в темно-коричневой куртке и такой же шапке. Он единственный, кто не побежал сразу искать убийцу, предпочитая оставаться рядом с его жертвами.