— Ты снова здесь, un amant, — раздался удивительно живой голос из мертвого тела, — Разве это не прекрасно? Столько наших детей разбрелось по свету, двое из них прямо перед мной. Ах, чем же я заслужила такое счастье?

Находиться под взглядом мертвой баронессы оказалось невыносимо — хотелось отвернуться, чтобы не видеть покойницу. Однако невыносимее всего казалось оставить призрак без внимания, ведь тогда что угодно могло произойти. Веки налились свинцом, а в глазах стала скапливаться слеза, но даже моргать было страшно. В противовес людям, Итан не боялся, он только недовольно цокнул языком.

— Вот уж по кому я точно не скучал, — будничным тоном произнес он, равнодушно смотря на свою знакомую. — Но она довольно сильна здесь. Попроси, и я прогоню ее.

Эми с трудом утихомирила свое бешено стучащее сердце, благодаря всех богов, когда баронесса вдруг замерла на одном месте, больше не приближаясь. Зато дорожка за ней — кроваво-красная — расцвела жухлыми уродливыми цветами.

— Какая жалость, я хоть и чувствую тебя, но больше не слышу твоих слов, un amant, — ее взгляд изменился, стал более осмысленным. — Дорогая, назови мне свое имя, — голос, обращенный к Эми, тоже был иным — более вкрадчивым, заговорщическим, менее кокетливым.

Черные клубы дыма, которые все еще вздувались и опускались у подола длинного платья, поползли в сторону людей, но не посмели зайти за какую-то невидимую обычному взгляду границу.

— Меня зовут Эми, — выдавила она из себя, удивляясь тому, что голос совсем не дрожит.

— Эми, скажи, может, желаешь ты стать той, что живет вечно, что правит низшими созданиями, что не знает разочарований и боли? Завершить мой собственный путь?

— Вечная жизнь невозможна.

— Возможна, если ты пожелаешь. Ты можешь создать свой собственный мир. Я провела в таком очень много лет, а когда просыпалась — в реальности проходило только несколько мгновений. Я бы могла научить тебя.

Всего на секунду она представила свою семью за обеденным столом. Воспоминание из детства, где они все были счастливы.

— Иллюзии не для меня. Не хочу так жить.

— Тогда как насчет просто «жить»? Оно не оставит тебя в покое, подчинит или убьет, как и всех нас. Возьми меня с собой. Я чувствую брешь в твоей голове, сомнения, тревоги и страхи. Я поделюсь своим опытом, помогу подчинить чудовище из самых страшных снов. Оно невероятно и способно осуществить буквально все твои самые смелые мечты даже в реальности, если знать, как им управлять. Но никому в одиночку не удастся справиться с ним.

Впустить в себя прошлого носителя? Перед глазами предстало лицо Льюиса, и Эми помотала головой.

— Нет, — решительно заявила она, чем удивила баронессу. — Мне это не нужно и подчинять я его не собираюсь. Мне не нужна его сила.

— Зато ему нужна ты. Однажды, моя Эми, ты закончишь, как я. Когда он решит, что и тебе пора дать потомство, ты не сможешь контролировать растущее из головы желание, не сможешь удовлетворить жар своей плоти и станешь бросаться на всех, кому не посчастливилось оказаться рядом с тобой. Я родила дорогому Эберу двадцать потомков, которые разнесли мою линию крови так далеко, как только могли. Однако, чувствуя я, что слабеть начала наша наследственность, — белесые глаза, поддернутые гнилью, с презрением посмотрели на дрожащую рядом Нэнси.

История баронессы Эми не испугала, а вот красноречивое молчание Итана — возможно. Будто почувствовав это, он обволок своего нынешнего носителя знакомым теплом. Тем самым, нежность которого спасала душу, а сейчас только подчеркивало ужас происходящего. Ведь если вместо этого тепла, по телу Эми распространится тот знакомый жар…

Баронесса понимающе медленно кивнула головой. Единственная серьга в ухе блеснула ярким красным камнем.

— Я с тобой так не поступлю, ты совсем другая, — произнес Итан, но от его слов легче не стало.

— Все равно, — произнесла она. — Я не впущу тебя в свой разум. Хватит.

Эми напряглась и поморщилась, изо всех сил стараясь справиться с той заслонкой, которая появилась в ее сознании. Окружающее пространство затрещало. Эми чувствовала необыкновенную силу иллюзии, но не оставляла попыток развеять ее. Итан, без какого-либо просьбы дотронулся до натянутой нити между разумом и галлюцинацией, а потом легко разорвал.

Улыбка баронессы померкла, цветы за ее спиной окончательно сгнили.

— Если вдруг передумаешь, — произнесла она, расплываясь в воздухе, — ты можешь воззвать ко мне. Помни, мы все живем в памяти друг друга. Моя частичка всегда будет в твоей крови.

Баронесса исчезла. Но Эми с Нэнси еще долго чувствовали на себе взгляд мутных безжизненных глаз, пока пробирались через лабиринт.

***