«Если меня застукают, скажу, что слишком много выпила и заблудилась, шла на улицу. Да, точно. Так и скажу. В любом случае, я должна проверить. Даже если мне просто показалось, — как только Эми поняла, что это был бы наилучший исход, гораздо более позитивный, чем то, о чем шептала интуиция, шаги сами собой стали увереннее. Ей и вправду хотелось зайти, нарваться на уборщика и убедиться, что все произошедшее — игра перевозбужденного воображения. Вот только так поздно кроме студентов тут можно никого не искать».

Внутри было темно, но присутствие других людей поблизости все равно ощущалось. Эми проходила мимо стеллажей с инструментами и прочим инвентарем, здесь лежало слишком много вещей: банки с краской, рулоны с пакетами, валики, молотки, контейнеры с гвоздями, какие-то электрические приборы. Эми вполне могла бы запутаться в проходах из шкафов, если бы какой-нибудь из них вел в тупик. Но нет — они вели прямо.

Впереди уже была различима дверь. Из-под нее бился неровный все тот же красный свет, который перебивала ходящая туда-сюда тень.

Слишком громко. Несмотря на то, что Эми спустилась вниз — в котельную, она внезапно услышала омерзительную какофонию, в которую превратилась песня, играющая наверху. Так громко, будто прижалась к колонке. Быстрая динамичная музыка больно била по ушам, вторила учащенному сердцебиению. Там, наверху, кипит жизнь, доносятся веселые песни. Здесь внизу слышны только «Бум-бум».

Бум. Стучит музыка.

Бум. Бьется сердце.

Удары сменяли друг друга, дополняли так, что невозможно понять, где заканчивается один ритм и начинается другой. Но Эми поняла разницу, когда впереди под дверью остановилась внезапно расширившаяся длинная темная тень. Сердце забилось так громко, что готово было вылететь из груди, кровь прилила к конечностям, и Эми стремительно отскочила в сторону, попятилась назад к стеллажам — в темноту, которая скроет ее.

«Он идет!» — с волнением подумала Эми. Она присела, чтобы полностью скрыться за одним из набитых полностью стеллажей.

Только тогда дверь открылась. Эми сразу поняла, что это Саймон, хотя и видела лишь часть его фигуры. Что же, она не ошиблась со своими расчетами, предполагая, что он здесь. Но раз так, то в другом она тоже была права?

«Кричала Кларисса, да?» — паника набирала обороты, но Эми старалась сохранять хладнокровие. Ей хотелось немедленно позвонить в полицию, но если она достанет телефон — его яркий свет в полумраке может выдасть ее.

Силуэт Саймона, полностью одетого в черное, стал быстро передвигаться по комнате. Он принялся искать что-то на полках. Эми сжалась в комок в своем углу. Саймон взял в руки строительный молоток, покрутил, положил на место, перешел к соседнему стеллажу, вытащил из коробки… пилу.

«Нет-нет, не хочу знать», — Эми попыталась отвернуться, но остановила себя. Лучше знать о перемещении врага, не быть застигнутой врасплох.

Саймон что-то пробубнил себе под нос. Он вдруг разозлился, каждая находка возвращалась обратно на полку. Саймон неожиданно резко развернулся и пошел к выходу. Эми не могла поверить в свою удачу. Шанса лучше может и не представиться. Мужской силуэт скрылся, его тяжелые шаги все отдалялись. Эми достала сотовый телефон, набрала номер полиции и встала из своего укрытия. Только услышав голос голос диспетчера, она сразу затараторила:

— Мою подругу похитили! Мне кажется, ее держат в котельной! Я слышала крик… — Эми старалась называть адрес четко, но голос дрожал. — Эй, вы там?

Связь оборвалась. Но и времени больше не оставалось. Эми вышла вперед и открыла дверь в потаенную часть котельной, миновала маленький безобидный коридор, наполненный трубами и газовым оборудованием, а потом встала посреди комнаты.

Телефон чудом не выпал из трясущихся рук.

Кларисса сидела перед котлом, смотрела на Эми полными шока глазами. Видимо, она пыталась понять, не галлюцинация перед ней, а когда осознала, замычала в свой кляп из изоленты. Музыка здесь все еще слышалась, но уже не так громко. Каждый стон Клариссы ранил сердце. Эми не могла поверить, что перед ней ее подруга. Сидит на полу, вся сырая и грязная, взъерошенная, с прикованными к трубе руками. Пальцы заметно побледнел — кисти сильно пережаты, а те пятна, которые Эми приняла изначально за грязь оказались ссадинами и синяками.

Эми подбежала к прикованной жертве, постаралась не смотреть на струящиеся по щекам слезы, дотронулась до веревки. Кларисса снова замычала. Эми принялась оглядываться в поисках подходящего инструмента.

Комната, в которой они находились, была полностью лишена каких-либо декоративных элементов, никаких обоев или краски, только строгая, обшарпанная кирпичная кладка. В дальней части стоял стол, на нем что-то лежало, но Кларисса снова замычала, отвлекла Эми.

— Сейчас-сейчас, — Эми трясущимися руками прощупала веревку, но теперь была точно уверена, что не сможет развязать узел, — придется разрезать!