Я невольно сжал челюсть от злости. Но сдержался… Перед тем как рубить головы, надо поговорить.

— Как ты посмел? — рявкнул один из младших Серебряковых и, попытавшись выскочить из-за стола, перевернул бокал с вином.

— Тише, Олег, успокойся, — попросил его отец. — Не будем затевать ссору. Перед нами ведь сам Владимир Белов! Нынешний глава рода Беловых.

Скользкий тип говорил это с нескрываемым сарказмом. Видимо, собирался ужалить меня посильнее.

Он взглянул на меня и столкнулся с тяжёлым взглядом, полным ненависти. Так, охотник смотрит на свою жертву. Но мужчина выдержал моего взгляда, чем не могли похвастаться его подчинённые.

— Хотелось бы и мне узнать имя человека, который не гнушается избиением и похищением детей, — произнёс я, не скрывая пренебрежения. — Назови своё имя.

Мышцы лица старшего Серебрякова сократились от раздражения. Я его задел, но глава семьи смог скрыть эмоции.

— Семён Андреевич Серебряков, — представился он. — А ты очень похож на своего отца, Владимир. Вылитый Алексей Белов! Такой же наглый и бесцеремонный. Правда, после своих эмоциональных взрывов он сразу же принимался вылизывать всем ботинки, чтобы загладить вину. Тоже так станешь делать? Тогда сходство будет стопроцентным!

— Как бы тебе и всей твоей семье не пришлось повторять за моим папашей, — произнёс я. — Повторю вопрос в последний раз. Где моя сестра?

— Анна Белова в этом доме. Накормлена и согрета, хоть и связана в одной из гостевых комнат, — скрестив жирные пальцы, произнёс он. — Уверен, что у нас в плену она питается куда лучше, чем в вашем нищем доме.

— Верните Анну домой, — потребовал я. — Отцовский долг будет возвращён, и очень скоро. Я уже взялся за этот вопрос. Вы получите свои грязные деньги, и семья Беловых больше никогда не попросит у Серебряковых ни копейки.

Не стал пока говорить, что за похищение Анны они поплатятся при любом раскладе! А деньги… их скользкие деньги нам не нужны. Пусть подавятся.

— Владимир, ну что ты в самом деле? — усмехнулся Семён Серебряков. — Ты правда думаешь, что мне так срочно нужны эти жалкие тридцать тысяч? Дело совсем не в этом, и ты наверняка сам это понимаешь.

— А что я должен понимать? — спросил я. — Тогда ради чего вы вломились в этот дом, если не из-за денег? Чтобы унизить нас? Ткнуть лицом в бедность нашей семьи?

Серебряков нахмурил брови. По какой-то причине мои слова его удивили. Чем же, интересно…

— Погоди-погоди, Владимир, — замахал руками он. — Уж не хочешь ли ты сказать, что твой отец тебе ничего не рассказал?

— Я своего отца в последний раз видел лет десять назад. Даже если он и говорил мне что-то, какое это имеет теперь значение? — не понял я.

— Подумать только! — воскликнул Серебряков. — Нет, вы его слышали? Глава семьи Беловых не имеет ни малейшего понятия о том, за что с него хотят содрать деньги. Мальчик, ты хотя бы пытался разобраться в этом вопросе? Неужели ты всерьёз поверил, что такой богатый род, как мой, станет мучить каких-то нищих из-за жалких тридцати тысяч?

— Если я услышу ещё одно оскорбление своего рода, я без лишних раздумий устрою здесь резню. И плевать, что погибну в процессе, зато половину вас, ублюдков, отправлю на тот свет, — процедил я.

И все сидящие за столом поняли, что угроза была реальной. Это читалось в их глазах.

— Дорогой, он меня пугает, — пролепетала шарообразная Серебрякова.

— А ты дерзкий парень! — усмехнулся Семён Андреевич. — Всё-таки не все черты своего отца перенял. Но, чтобы нас убить, придётся пройти через Службу безопасности рода. Я уже подал условный сигнал, и через пару минут они прибудут.

Об этом я тоже догадывался. Двух охранников мало для столь богатого дома. Но время ещё есть…

— Ха! — фыркнул один младших Серебряковых. — Сомневаюсь, отец. Он такой же трус, как и его отец. Ясное же дело, парень блефует.

— Нет, Олег, он не блефует, — не согласился Серебряков. — Посмотри на его взгляд. У него глаза убийцы. По такому признаку я набираю в наш дом охранников. Не первый раз вижу такое лицо. Правда… Раз ты здесь, Владимир, значит, мои охранники на входе уже мертвы, я полагаю?

— Нет, я отплатил им за ранение Сергея, но убивать не стал, — серьёзно ответил я. — Но в одном я с тобой соглашусь. Убивать — мне не впервой. Я готов убивать и умирать. И свою готовность я подтвержу действиями, если моя сестра сейчас же не будет освобождена. И плевать, сколько твоих шавок сейчас придёт. Я буду стоять до конца… или же ещё одно оскорбление от вашей семьи, и я начну прямо сейчас.