Я разогнался и побежал прямо к массивным ногам фоба. Самый простой способ одолеть огромного противника — рассечь его конечности. Заставить опустить брюхо и голову. А дальше — дело техники. У фобов такие же органы, как и у любых других живых существ. Пронзил мозг или сердце — считай победил.

Если, конечно, речь не идёт о каких-нибудь скелетах или слизнеподобных врагах. Таких приходится уничтожать целиком.

Над моей головой пролетела огромная лапа. В нескольких сантиметрах от лица клацнули мощные челюсти. Я проскользил под брюхо фоба и взмахнул мечом.

Клинок рассёк сухожилия задних лап монстра. Раздался истошный вой, и тёмный пёс в отчаянии решил придавить меня своей тушей.

Рискованный шаг, я ведь так могу пронзить его сердце. Но в таком случае и сам погибну. Нужно тактическое отступление!

Двумя скачками я выбрался из-под пса и остановился у другого конца арены, прикрывшись щитом. Тело слушалось меня очень плохо. Званый ужин сильно измотал. В здоровом теле — здоровое отражение. А какое может быть здоровья без хорошего сна и вкусной еды?

Ужин, твою-то мать! Я даже не успел перекусить в особняке Суворова. Откуда тут силам взяться?

— Я тебя не боюсь… — бормоча себе под нос, Бродский медленно приближался к фобу. — Ты не поступишь со мной так же, как поступил в прошлом. Я больше никого не потеряю!

Что он городит? Совсем с ума сошёл от страха?

Нет. Бродский боялся — это факт, но боролся с ужасом изо всех сил. Вот только Николай, судя по всему, рассказал мне далеко не всё о своём главном страхе. Это не просто страх собак, здесь скрывается что-то ещё.

— Николай! Не приближайся к нему! — крикнул я. — Отступи назад.

Но Бродский не послушался. Он сделал резкий рывок и попытался вонзить копьё в переднюю лапу тёмного пса. Николай хотел последовать моей тактике, но провалился. Остриё копья ушло в сторону, монстр громко рыкнул и ударил Бродского лапой.

— Коля! — крикнул я и тут же рванул в бой.

Бродский пролетел через половину арены и рухнул в песок. Копьё вылетело из его рук и упало неподалёку от чудовища. Крови на теле Николая я не увидел. Должно быть, когти его не задели. Но такой удар однозначно сломал ему рёбра. Пока фоб отвлёкся на Бродского, мне удалось проскользнуть к его правому боку и ухватиться за синюю шерсть.

Эх, и зря мы попёрлись сюда посреди ночи!

Нужно было восстановиться, подождать завтрашнего дня. Но кто ж знал, что здесь нас ждёт такой сюрприз? Портал, из которого появляются фобы… Это что-то новенькое. Раньше я с такими чудесами не встречался.

Ещё и Николай — далеко не самый сильный и смелый мой соратник. Если даже здоровяк Ковтунов трясётся в ужасе при виде жабо-человека, то чего уж говорить о Бродском? Этот парень — точно не воин.

Тварь слишком поздно поняла, что я лезу на её спину. Тёмный пёс принялся дёргаться и подпрыгивать из стороны в сторону, пытаясь сбросить меня со своего тела. Но я вцепился в его шерсть, как клещ.

Однако шея фоба оказался гибче, чем я думал. Пёс повернул ко мне свою голову и хищно оскалился.

— Чего уставилась, дворняга? — крикнул я, замахнулся щитом и метнул металлический диск прямо в его морду.

Щит врезался в нос монстра, отскочил и прокатился по его глазу. Тварь завизжала так, что мои барабанные перепонки чудом остались целы. Я воспользовался моментом, забрался выше, затем вонзил клинок промеж рёбер пса и проехался на нём до самого живота.

Из раны на животе фоба полилась горячая тёмная кровь. Мои руки соскользнули с рукояти меча, и я упал на землю, больно ударившись спиной. Из моих лёгких выбило воздух.

Монстр пришёл в неистовство. Громадные лапы топтались вокруг меня, и я лишь за счёт своих инстинктов успел вовремя откатываться в стороны.

— Ну и крепкая же ты сволочь! — выругался я. — Похлеще некоторых волкодавов…

— А ну отойди от моего друга, гадина! — послышался вопль Бродского.

Вот чёрт! Он всё ещё в сознании?

— Николай, не вмешивайся! — попросил я. — Твой страх только всё усугубит!

Но когда я увидел лицо Бродского, моё мнение резко изменилось.

В его глазах практически не было страха. Николай твёрдо стоял на ногах, преодолевая боль. Его левая рука лежала на груди. Всё-таки повредил рёбра, как я и думал.

А правая рука вознесла над головой копьё.

— Я больше тебе не позволю отбирать у меня близких! — закричал Бродский и, размахнувшись, метнул копьё.

Нет. Не метнул. Уронил.

Так мне показалось поначалу. Но вслед за этим неловким движением, произошло то, чего я совсем не ожидал от своего друга-алхимика.

По арене пронеслась магическая волна. Из-под земли с треском вырвался корень и обхватил копьё. Древесный отросток раскрутил оружие и бросил его в фоба.

Копьё вонзилось в глаз монстра.