— Я вызову полицию, — по всей видимости, Долежал сделал выводы, глядя на испуганное лицо пациентки. — Это моя обязанность как врача. Такие серьезные повреждения нуждаются не только в медицинской помощи, но и в расследовании.

Доктор развернулся к двери и увидел Паука, стоявшего чуть поодаль. Интересно, давно он тут стоит? По лицу маньяка нельзя было прочесть ничего. Приветливая улыбка не доходила до глаз и казалась искусственной. Я почувствовала, как зарождается внутри беспокойство. Кажется, ничем хорошим это не кончится.

— Уже уходите? — непринужденно поинтересовался убийца, делая шаг вперед.

Хищная грация и выверенные движения выдавали опасность. Врач, по всей видимости, тоже это ощутил и сделал шаг назад.

— Я не имею права оказывать подобную помощь. Жертвы насилия должны быть доставлены в больницу, — голос доктора звучал достаточно уверенно. Выражения лица я видеть не могла, но была уверена, что и с ним Долежалу удалось совладать.

— Никакой больницы, — почти по слогам проговорил Паук, делая еще один шаг вперед. — Либо вы сделаете то, что нужно, чтобы спасти жизнь Кристи, либо рискуете умереть.

— Вы мне угрожаете? — страх взял верх и теперь явственно слышался в голосе врача.

— Несомненно, — Паук поднял руку достаточно высоко, чтобы я смогла увидеть пистолет. — За дело.

— Вы понимаете, что меня будут искать, а все вызовы регистрируются в базе? Вас вычислят.

— Если вы сделаете свою работу, то никому не придется никого искать, — голос Паука звучал очень любезно, но в глазах отражалась мрачная решимость.

Я лежала тихо, пытаясь совладать с проснувшимся ужасом. Врач здесь оказался по моей вине и теперь мог умереть. Словно прочитав мысли, Долежал обернулся и его глаза встретились с моими. На его лице не было страха, лишь глубокое сомнение. Кажется, он не верил, что Паук способен на убийство и эта самоуверенность могла стоить ему жизни.

Нужно было что-то сказать, как-то помочь человеку, но стоило мне пошевелиться, как вернулась боль. Поморщившись, я зажмурила глаза в бессмысленной попытке спрятаться от ощущений.

— Принесите кипяченую воду, — голос врача звучал уверенно. — Еще понадобятся чистые тряпки и острый нож, прокаленный над огнем.

Кажется, Долежал принял решение.

— Кристина? — врач присел на корточки и наши глаза оказались на одном уровне. — Вам придется выпить сильное снотворное. Без него вы операции не выдержите.

Перед моим лицом оказалась ладонь с двумя белыми капсулами на ней. Я беспрекословно подчинилась, с трудом проглотив лекарство и запив водой. Глаза закрывались и так. Боль возвращалась быстро, вновь затягивая меня в пучину кошмаров. Наверное, прошло не больше пяти минут, когда сон полностью затянул сознание, отрезав от происходящего.

Проснулась я от солнца, щекотавшего кончик носа. Плотные шторы, призванные создавать в комнате приятный полумрак оказались приоткрыты, чем и воспользовалось осеннее солнце. Открывшиеся было глаза заслезились, но я все равно не отводила взгляд от света. В воздухе витал запах лекарств, вызвавший в памяти воспоминания о прошедшем дне. На этой мысли мозг проснулся окончательно.

Я находилась все в той же комнате, что уже почти привыкла считать «своей». Напротив кровати в кресле сидел Паук. Мужчина спал, подперев голову кулаком. Непослушные пряди волос падали на лицо, на светлых джинсах алело несколько капель крови. На столике рядом стояла бутылка виски, опустошенная наполовину и тут же валялась пачка сигарет. Почему-то именно последняя деталь привлекла мое внимание. Паук никогда не курил, хоть иногда от его одежды и пахло табаком. Похоже, прошедшая ночь далась убийце нелегко.

Пошевелившись, я поняла, что боль в спине уменьшилась. Она по-прежнему была сильной, но уже не настолько, чтобы терять сознание. На самом деле, чувствовала я себя на удивление хорошо для человека, который только вчера стал жертвой сумасшедшего мясника. И это открытие наводило на подозрения. Возможно, прошло больше суток? Собравшись с силами я смогла сесть на кровати. Спина заболела сильнее, но опять-таки не настолько, чтобы тут же падать на кровать. Все тело затекло, в онемевшие мышцы впивались сотни маленьких иголочек, сигнализируя о восстановлении кровообращения. Вся грудь была перетянута бинтами. Они начинались подмышками и заканчивались на бедрах. Кроме бинтов, одежды на мне не было. Волосы на затылке оказались собраны в неумелый хвост. По всей видимости, Паук убрал их, чтобы не мешали. Судя по состоянию, голова грязная уже несколько дней, а значит, лежу я здесь не меньше пары суток.

От моих движений кровать чуть скрипнула, разбудив Паука. Мужчина вздрогнул и чуть помотал головой, словно стряхивая с себя остатки сна.

— С пробуждением, малышка, — тихо проговорил он.