В доме оказалось тепло. На этом его достоинства заканчивались. Крошечная прихожая была заставлена множеством хлама от садового инвентаря до нескольких книжек, служивших подпорками сломанному стулу. Стены, некогда обклеенные обоями в цветочек, теперь кое-где щерились облупившимися досками. Из прихожей дверь вела в коридор, откуда можно было увидеть кухню. Источником света служила лампа с покосившимся абажуром, висящая под самым потолком.

— Кристина. Моя жена, — коротко представил нас убийца, второй раз за вечер вызывая мое удивление. В прошлом году мне уже приходилось играть роль спутницы жизни перед лицом старого друга Паука, но обманывать отца?

Словно в ответ на эти мысли, пальцы мужчины чуть сильнее сжались на ладони.

— Жена, значит? — на лице старика мелькнуло любопытство, сменившееся гримасой недовольства. — Ну, хоть что-то сделал как надо. А ты, девонька, ничего так. Неужто кого получше моего сынка найти не смогла?

Я растерянно посмотрела на собеседника, не зная, как реагировать. Но Паук меня опередил.

— Отец, — в одном слове уместилось столько ярости, что хотелось на всякий случай отбежать подальше. — Не принимайся за старое.

— За старое? А чего ты хотел? Всю жизнь меня позоришь, а теперь ждешь, что буду стелиться перед женушкой твоей? Нет, родной, не пойдет так. Все как есть буду говорить, а не нравится, так убирайся туда, откуда пришел, — ворчливо произнес старик и повернулся ко мне. — Ян Седлак.

— Очень приятно, — пробормотала я, протягивая руку. Рукопожатие у отца Паука оказалось на удивление крепкое.

Похоже, здесь замешана какая-то старая семейная ссора, частью которой я теперь невольно являюсь. Поведение отца Паука удивляло — обычно родители не напускаются на детей, стоит им переступить порог. Разве что, отец в курсе кровавых увлечений сына?

— Чего тебе нужно? Семь лет ни звонка, ни письма, а тут нате вам, явился не запылился, — подозрительно спросил Ян, глядя на Паука. — Тоже мне, деятель науки. Что, так и не нашел времени девять цифр набрать?

Похоже, дело не в убийствах, иначе бы назвал сына совсем по-другому. Я с тревогой перевела взгляд на своего маньяка. На его лице ходили желваки, а глаза, казалось метали молнии.

— Решил познакомить с женой и узнать, как ты тут, — сухо обронил мужчина. — Вижу, что зря. Мы уезжаем.

— Куда это вы поедете? Ночь на дворе, не видно ни зги. Пойдемте, на кухню, хоть чаю попьем.

— Хорошо, мы останемся, — неожиданно согласился Паук. — И переночуем здесь, если ты не против.

Перемена планов меня удивила, но я решила не спрашивать. И так ясно, что маньяку нелегко находиться в обществе отца.

— Вот и славно, — Ян обрадовался и его обрюзгшее лицо на секунду озарила радость. — Пойдемте, дети, пойдемте.

Старик зашаркал по коридору. Теперь я заметила, что мужчина приволакивает одну ногу — по всей видимости старая травма. На кухне оказалось не лучше, чем в коридоре. Большой обеденный стол завален грязными тарелками, пакетами с остатками еды, а под ним громоздились пустые бутылки. Похоже, вывод о любви к выпивке оказался верным. Оглядываясь по сторонам, я заметила, что на стенах висят фотографии. С черно-белых карточек смотрели улыбающиеся лица, молодые и не очень. Всех их объединяло фамильное сходство, так что можно было сделать вывод — это семья Паука.

— Вы садитесь, садитесь, я только чай заварю, — Ян засуетился по кухне.

Из старого крана со стоном хлынула вода, зазвенев о раковину и брызгами осев на стенах. Я же с любопытством рассматривала обстановку. Судя по всему старик жил в доме один, по крайней мере следов присутствия кого-то еще не наблюдалось. Кроме фотографий на стенах кое-где виднелись небольшие декоративные тарелочки и картинки. Их было немного, но вполне достаточно, чтобы создать ощущение уюта. Если эту кухню отмыть и выкинуть весь мусор, получилось бы вполне мило. Вот только Ян не производил впечатления ответственной домохозяйки.

Оказаться в доме, где вырос Паук было странно. Раньше, занятая выживанием и попытками обойти рифы характера маньяка, я даже не думала о том, что где-то существует его семья. Возможно, проблема в том, что он не воспринимался как обычный человек. Разве могут быть у знаменитого убийцы любящие — или в нашем случае не очень — родители?

Отношения между Пауком и отцом ставили в тупик. Было очевидно, что Ян не питает теплых чувств к сыну и потому вдвойне непонятно, почему мы оказались именно здесь. Даже мне было не по себе в компании ворчливого старика, а уж маньяку, не привыкшему перед кем бы то ни было отчитываться, это должно доставлять настоящие мучения. Оставалось только понять, зачем убийце понадобилось навестить родные стены. Не может же отчий дом являться его запасным вариантом?

— Так что, сын? Рассказывай давай, как живешь, — проговорил Ян, наполняя чайник водой. Голубое пламя конфорки зашипело, когда эмалированное дно коснулось железной решетки.