Антарктьева вздрогнула. Тёмный Час её совсем не изменил. Всё такая же зашуганная, как и всегда.

— О, Владимир, — улыбнулась она. — Здравствуй.

— Как себя чувствуешь? — спросил я. — Дел было много, так и не удалось заскочить к тебе в госпиталь.

— Нет-нет, всё нормально, — помотала головой она. — Профессор Лазарева меня быстро на ноги поставила.

Анастасия замолчала. Разговор с ней всегда не просто строился. Всё-таки с болтушкой Колокольцевой общаться куда проще.

— Держи, — я протянул Антарктьевой приглашение. — Пойдёшь со мной на званый ужин на следующих выходных?

Настя взяла приглашение и прижала его к груди.

— Пойду, — коротко ответила она.

Вот так просто. Без лишних вопросов, уточнений. «Пойду» — и всё. Плевать куда, хоть на бал к сатане.

Ох и подкупает же меня простота в людях.

— Отлично, будь готова к следующей субботе, — всё же решил уточнить я. — Бал будет в поместье Суворовых. Будет много важных персон, в общем — тебе понравится.

Ага, очень понравится. Учитывая, что со мной она ещё более-менее разговорчива, у других гостей не будет даже шанса с ней побеседовать.

— Спасибо! — радостно улыбнулась Настя и, погрузившись в свои мысли, побрела в неизвестном направлении.

Что ж, это было просто. По крайней мере, не пришлось в очередной раз стравливать Колокольцеву с Мясниковой.

Остальная часть дня прошла чуть ли не впервые без происшествий. Сдвоенное занятие с боевым потоком — сначала теория, потом сразу же практика — и учебная часть дня завершена.

Я плотно поужинал, чтобы восполнить силы после очередной тренировки, и отправился в общежитие. Дверь в мою комнату была нараспашку. Я уж было подумал, что кто-то ворвался ко мне, чтобы покопаться в вещах. Но всё оказалось куда проще.

Судя по перевёрнутому с ног на голову гардеробу, члены моего студенческого клана по какой-то причине очень спешили в Тайное Убежище.

Эх, сейчас я кому-то по шее надаю. Всю комнату перевернули!

Я заперся, пролез через шкаф и бегом рванул в главную комнату. Там Бродский о чём-то громко спорил с Акимом.

— Эх ты — пентюх! — обозвал Николая Аким. — Прогнулся под бабу!

— Я не виноват! Она меня заставила! — вопил Бродский.

— Господа, — прокашлялся я. — Потрудитесь объяснить, что за бардак вы тут устроили?

— Ха-ха! — рассмеялся Аким, тыкая длинной паучьей лапой в щёку Бродского. — Николашку наша Маша вокруг пальца обдурила.

— Не понял, — нахмурился я. — Мясникова, что ли?

— Она самая! — закричал Николай. — Она откуда-то прознала, что у меня приглашение на званый ужин есть. Пристала ко мне так, что я…

Николай запнулся.

— Хочешь сказать, она тебя магией обаяния заставила приглашение отдать? — предположил я.

— Нет, — сокрушённо вздохнул Бродский. — Без магии уболтала.

— Ну и чего ты тогда так распереживался? — спросил я. — Если бы она тебя магией охмурила, я бы с ней поговорил. А тут вроде всё честно. Сам ей поддался.

— Да неужели ты не понимаешь, Володь? — воскликнул Бродский. — Как я покажусь Екатерине в паре с такой красоткой? Она же и заревновать может.

Ну Николай, такого самомнения я от тебя не ожидал!

— Успокойся, — сказал ему я. — Не станет с тобой под ручкой Мясникова ходить. Ей просто нужно зачем-то попасть на званый ужин.

Ага, хороший вопрос. Зачем?

— Затем, что там будет мой отец, — послышался голос Марии из-за моей спины.

Девушка беззвучно вошла в Тайное Убежище и вальяжно раскинулась на диване с приглашением в руках.

— Это будет хорошим способом показать отцу, что я и без его помощи могу попасть на собрания сливок местной знати, — объяснила Мария, размахивая билетом, как веером.

— Вот! Вот так она и говорила! — показал пальцем на Марию Николай. — Ну как я мог ей отказать? Володь, а это нельзя считать изменой?

Мария сдержанно рассмеялась, но никак слова Николая не прокомментировала.

— Николай, ты себя накручиваешь, — успокоил его я. — Какая, к чёртовой матери, измена? Суворов же сам приказал нам взять с собой спутниц.

— Ну да, твоя правда, — кивнул Николай.

— Да успокойся ты, Бродский, — пропела Мария. — Я уж как-нибудь удержусь от соблазна и не буду к тебе приставать на глазах у Екатерины.

В голосе Марии звучали явные ирония и сарказм. Но Николай на эмоциях воспринимал всё буквально.

— Даже не думай так сделать! — запротестовал он. — У нас с Катей всё серьёзно. Мне не нужны проблемы.

— Эх, беда-беда, — причитал дед Аким. — А я б не отказался с Машкой на ваши танцульки сходить. У вас случайно ещё один билетик не завалялся?