— О чём вы, Игорь Николаевич? — спросил я. — Я разве говорил что-то про симпатию? Я сказал: «водила за нос моего друга». И имя друга я тоже не называл.

Попался на лжи, сукин сын.

Вот теперь выражение лица Суворова уже не скрывало раздражение и злобу.

Игорь сделал шаг ко мне и вперился в меня своим жёстким взглядом.

— Ты ещё не созрел для взрослых игр, мальчик, — тихо произнёс он. — Я предупредил вас, Екатерина теперь принадлежит князюПересветову. Он — очень важная персона. Один из главных людей в организации «Светлый день». Если вы пойдёте против него или же против меня — вам несдобровать. Лучше наслаждайтесь ужином. Вряд ли вам ещё хоть раз удастся побывать на столь шикарном празднике с самыми влиятельными людьми Санкт-Петербурга.

— Из организации «Светлый день», говорите? — проигнорировал его предупреждение я. — Легион решил породниться с охотниками на фобов? Что-то мне подсказывает, что вы пользуетесь дочерью ради собственной политической выгоды. Очень благородно.

Впрочем, так поступали многие дворяне. Для них дети — скорее фигура на политической карте, и Суворовы не стали исключением.

Игорь Суворов ничего не ответил на моё колкое замечание. Мужчина резко развернулся и исчез в толпе гостей.

Сбежал с поля боя? Или решил не устраивать скандал на глазах у сотен зрителей? Впрочем, всё произошедшее при любом раскладе — довольно печальное зрелище.

Мария Мясникова и Анастасия Антарктьева молча стояли за нашими спинами. Девушки были шокированы произошедшей перепалкой. Но если в глазах Анастасии читался страх, то Мария явно была восхищена моей маленькой игрой.

— Зря ты его разозлил, Володь, — вздохнул Бродский. — Я думаю, мне лучше уйти отсюда. Я уже услышал всё, что предназначалось для моих ушей.

— Даже не думай мне тут сдаваться, Бродский! — резко повернувшись к другу, воскликнул я. — И это я слышу от человека, который болтал о Екатерине без умолку день и ночь? Нет уж, Николай. Не для того я слушал, как ты изливаешь чувства. Мы это так не оставим. Ты остаёшься здесь. Мы не уйдём отсюда без победы.

— Но как, Володь? — пожал плечами Бродский. — Я не вижу никаких вариантов. Что мы можем теперь сделать?

Николай выглядел совсем отчаявшимся. В душе у меня кипело от одной мысли, что Суворов довёл моего друга до такого состояния.

— Я что-нибудь придумаю, — произнёс я. — Пока отвлекись. Послушай музыку, попробуй что-то из блюд — выбор тут велик. А остальное предоставь мне.

Количество моих задач на званом ужине резко возросло. Я обещал помочь Марии Мясниковой с её отцом, а теперь ещё за Бродского мстить придётся. Чувствую, вечерок будет — что надо! А ведь также не помешает послушать, о чём судачат главные богатеи города. Новые полезные знакомства мне точно не помешают.

Бродский и Мясникова разошлись в разные концы зала. Мы остались с Антарктьевой наедине. Девушка выглядела расстроенной.

— Что такое, Настя? — спросил я. — Не любишь ссоры между дворянами?

— Нет… Не в этом дело… — тяжело дыша, ответила девушка. — Здесь слишком много людей…

Точно, она ведь до поступления в академию жила с отцом и света белого не видела. Должно быть, ей совсем непросто находиться в такой толпе.

Ничего удивительного. Её закинули не просто в скопище народу, а в самый настоящий змеиный клубок. Странно, что она вообще согласилась пойти со мной на такое мероприятие.

— Пойдём со мной, — я взял её под руку. — Держись поближе ко мне. Тебе нечего бояться.

Анастасия скромно кивнула и по её лицу пробежала улыбка облегчения.

Я повёл девушку к другому концу зала. Мне хотелось подслушать какой-нибудь интересный разговор. Я решил сделать вид, что мирно провожу время со своей спутницей, а сам направил всё внимание на окружающих дворян.

— Почему ты решила пойти со мной на званый ужин? — спросил Анастасию я.

— Ну… Ты ведь меня позвал, — невнятно ответила она.

— Это я и так знаю, — улыбнулся я. — Но я ведь вижу, что тебе не просто даётся общество людей. Ты могла отказаться, и этот вариант был бы для тебя проще.

Антарктьева задумалась. Она как будто сама не понимала, зачем согласилась. Но очень хотела дать мне честный ответ.

— Наверное, — нарушила молчание девушка, — мне просто захотелось побороть свой страх. Я уже не маленькая девочка, и мне давно пора приучать себя к обществу.

Ого, а она вновь смогла разговориться! Не первый раз наблюдаю, как она преодолевает свою скромность в компании со мной.

— А твой отец пытался помочь тебе с этой проблемой? — поинтересовался я. — Как я понимаю, ты его единственная наследница. Он ведь не может отдать всё своё наследство маленькой девочке, которая шугается каждого шороха.