Тёмный пёс с диким воем поднялся на задние лапы, а передними обхватил морду.

Я выскользнул из-под фоба и поравнялся с Бродским.

— Хрена себе, Николай! — воскликнул я. — А ты говорил, что только траву умеешь выращивать!

— Когда я был совсем мелким, бродячие собаки загрызли моего младшего брата, — не моргая, прошептал Николай. — Отец был на войне, мать ничего не могла сделать. Я сбежал и не смог его спасти. Больше я не поддамся своему страху.

Такого Бродского я видел впервые. На смену ужасу пришёл гнев. Не самая лучшая эмоция, но очень подходящая в битве с фобом.

— Так держать, Коль, — кивнул я. — Договорим позже. Давай-ка покончим с этой тварью.

Но тёмный пёс думал о нас то же самое. Он уже нёсся через всю арену на своих обидчиков. Ох, и живучая же тварь попалась!

Действовать пришлось быстро. Время для атак и отступлений прошло. Сейчас всё решится одним ударом.

— Мана ещё осталась? — быстро спросил я у Николая.

— Немного. Ещё на один разок хватит!

Я немедля побежал на монстра с голыми руками. Мы с Николаем поняли друг друга без слов. У нас был всего один шанс одолеть фоба, и упускать его было нельзя. Либо мы его, либо он нас!

Когда тёмный пёс был в пяти метрах от нас, в воздухе вновь пролетела магическая вибрация. Земля под нашими ногами задрожала. Из песка вырвалась пара цепких мощных корней и опутала задние лапы монстра.

Фоб с грохотом рухнул, ударившись нижней челюсть о землю. Я воспользовался его неудачей и с разбегу взобрался на его макушку. Шкура у монстра была крайне толстой, наши тычки и разрезы ему оказались нипочём.

Нужно было бить пса туда, где нет защитной кожи.

Энергия, которую источал Бродский, утихла. Видимо, у Николая окончательно опустошился запас маны.

Ещё бы! Он ведь впервые использовал такую магию, организм не был готов, что Бродский в стрессе выпустит из себя совершенно новые чары.

Я схватился за торчащее в глазу фоба копьё. Оно намертво застряло в черепе и не хотело двигаться.

Теперь его только боевой маг сможет выдрать, не иначе!

— Володя! — закричал Николай. — Лови!

Я перевёл взгляд на Бродского. В мою сторону уже летели два бутылька с зельями. Сначала я подумал, что Николай метнул мне зелья мышечной массы, чтобы я смог вырваться копьё.

Ох, но как же я ошибался…

Бродский бросил мне два взрывных зелья. И если я их не поймаю…

А Коля решил играть по-крупному, как я погляжу!

Я отпустил копьё и забрался на громадную голову тёмного пса. Монстр уже раскрыл пасть, готовясь меня проглотить. Вложив последние крупицы силы в ноги, я оттолкнулся от влажного лба монстра и поймал оба зелья.

Приземление было не самое мягкое, но трюк того стоил.

— Смотри не подавись! — крикнул я и забросил взрывные зелья в распахнутую пасть монстра.

Зубы с громким стуком сомкнулись. А затем раздался взрыв. Ещё в полёте меня обдало волной горячего воздуха и отнесло на несколько метров в сторону от места битвы.

Я рухнул на землю и кубарем прокатился до самого конца арены. Всё вокруг тряслось, воздух жужжал. Гигантский тёмный пёс превратился в огромную кучу пепла.

И это означало нашу победу. Пепел — признак того, что фоб повержен и больше уже не вернётся.

Мне удалось несколько раз его ранить, Николай ранил тварь копьём, а после я закинул в глотку монстра два взрывных зелья. Но всё перечисленное не нанесло бы фобу и царапины, не возьмись Бродский за борьбу со своим страхом.

Николай сильно ослабил врага, подавив в себе старые воспоминания. Это была настоящая командная работа. Давненько я не чувствовал такого боевого огня в груди. Биться бок о бок со своим соратником против врага, что превосходит по силе нас обоих вместе взятых… Великолепное чувство. Великолепное и очень ностальгическое.

Я поднялся на ноги и пошагал к Бродскому. Друг стоял на месте, как вкопанный. Кажется, он ни на шаг не сдвинулся после своего броска. Эта битва далась ему очень не просто.

— Ты как, дружище? — положив руку на плечо Николая, спросил я.

— Мы что… Убили его? — удивлённо прошептал он.

— Ага, — кивнул я. — Ты боролся, как зверь, Коля. А я ведь пообещал Суворову, что буду за тобой присматривать. И через пару часов затащил тебя на арену для битвы с фобами. Кто бы мог подумать, что в тебе дремлет такой воин? Честно скажу, никогда бы не подумал, уж не обижайся.

Бродский грустно улыбнулся.

— Я просто представил, что было бы со мной, если бы эта тварь убила тебя, Володь, — произнёс он. — Много лет назад я так потерял своего брата… Я ещё совсем мелким был, даже не… Я даже не помню его толком. Остался только страх. Ни горя, ни жалости.

Николай поднял голову и посмотрел мне в глаза.