— Ну, дайте же мне говорить, — не выдержал Грай, — Я тоже сегодня устал и хочу окончить поскорее.

— Людмилу могли задушить вокзальные бомжи, — не мог остановиться директор.

Грай обвел взглядом присутствующих:

— Так же, как мог это сделать любой из вас, побывавших в тот день на выставке. Ееликорецкий не понял происходящих рядом с ним событий, он увидел только, что женщина, которую он взял с собой, убежала. В гневе прервал застолье и разогнал всех искать ее. В общежитии остался только Соснов-старший, молодая звезда, уже не подвластная директору, к тому же успевшая сильно опьянеть.

— А мстив? — снова выкрикнул директор. — Если это сделал я, какой у меня мотив?

— Давайте поговорим о мотиве, — согласился Грай. — На следующий день после убийства Катениной милицейский патруль задержал двух бомжей, у которых нашли сумку Людмилы и на ней обнаружили отпечатки пальцев моего помощника. С этого момента мы с майором Головатовым занимаемся этим делом вместе. Мы предполагали, что мотив убийства у бомжей — ограбление. Чтобы понять мотивы действия других людей, следует вернуться к началу выставки. Полный и абсолютный успех на ней сопутствовал звезде Холуя Соснову-старшему. Его ларцы вызвали наибольший интерес, ему заказали рисунок для суперобложки книги, выпускаемой в Нью-Йорке о Холуе, он летит в Штаты на аналогичную выставку. И вдруг Соснов умирает. От чего?

Грай раскрыл папочку, достал лист.

— Теперь это точно установлено: Соснов отравился гельвеллс-вой кислотой, которая содержалась в грибах.

— Зачем об этом говорить? — возмутился директор — Мы с ним вместе ходили на Кировский рынок, все видели, он сам купил эти грибы, сам варил и сам эти трибы съел.

— Кто получил выгоду от смерти Соснова-старшего?

— Никто. — ответил Великоренкий. — Я же получил одни неприятности. Пришлось на ходу менять планы дальнейших действий. Большую помощь мне сказал Слснов-млад-ший. На него я сразу взвалил массу дел. Поручил рисовать ларец для выставки в Нью-Йорке и обложку для книги.

— И Соснов-младший не подвел вас?

— Что вы! Не при нем будь сказано. Талант его вдруг вспыхнул необъяснимо сильно! Какие он замечательные принес эскизы для шкатулки! Обложку нарисовал волшебную. Скажи, Онисов, ведь ты же видел.

Онисов солидно кивнул:

— Художник вдруг поднялся на целую голову. Он даже посильнее Ссснсва-старшего станет, если не сорвется, конечно. Объяснения этому скачку, я честно говоря, не нахожу.

— Надеюсь, мы собрались сюда не для обсуждения моих способностей? — подал голос Соснов-младший, возвратясь в свой дом с заоблачных высот, где пребывал мысленно до этого момента. — На эту тему прилично говорить на художественном совете фабрики, но не здесь, перед детективами двух городов.

— А почему бы и нет? — повернул к нему голову Грай. — С точки зрения психологии феномен редкий, и потому интересен всем. Давайте поговорим о дружбе двух талантов.

— Зачем время терять? — завозился ria диване Соснов, — Онисов с Веселовым дружат еще дольше, стали заслуженными да народными, о них интересно говорить.

Но Грая невозможно сбить с намеченной цели.

— Я незнаком с Сосновым-старшим, ко видел его работы на выставке, составил о них собственное представление. О художнике достаточно рассказала Ирина Грачева, у которой с ним были серьезные отношении. Я сравнил его с вами, и вот вывод. Соснов-старший более сильный волей, духом, открытый человек. Вы весьма похожи на него, и в то же время более лукавый собрат, порой ловко действующий из-за угла, способны идти к цели окольным путем, если прямой путь чем-то перекрыт. Соснов-старший общительный, уверенный в своих силах, действовал прямолинейно, порой даже грубо. Он служил Холую душой и сердцем, от выставки к выставке добиваясь успеха и признания. Успех на него не с неба свалился, он всего добивался собственным трудом, старательностью и талантом. Бсжтш дар у него заметен во всех работах. Измена в дружбе для него, отмечу, исключена.

Под упорным взглядом Грая Соснов несколько побледнел и начал сжиматься, как пружина.

— Все, что вы сказали про моего друга, правильно. Ну, а я здесь причем?

— Мы говорим не о вас, а о дружбе двух художников. Насколько я понял, друг вам сначала помогал, но позже, когда вы оба вышли на высокий уровень, начал мешать.

Соснов протянул руку к Онисову:

— Скажите, ваш друг Веселов может вам помешать?

Онисов чуть шевельнул солидно поставленной головой.

— Я счастлив, что имею такого друга. Мы с детства одну песню поем. Не зря люди говорят: хочешь подняться сам, помоги подняться товарищу. Веселов мне никогда не мешал. Надеюсь, я ему тоже.

Лицо Соснова чудь пыхнуло краской.

— Вот видите, что старшие говорят о дружбе художников? Чем же мне мог помешать Соснов-старший?