Когда выходили с участка, я услышал сзади шорох и обернулся. Конопатый стрелок, сопя от напряжения, держал в вытянутых руках мощный водяной пистолет и уже пустил струю, целя мне в пикантное место. Выстрел был точен, и он снова «замочил» бы меня. Но я был готов, резко шагнул в сторону и швырнул в него поднятой с земли травиной. Его легко можно было бы поймать в два прыжка. Вероятно, юный негодяй умел читать чужие мысли, потому что с воплем помчался к матери.

Опять? — пробасила Валентина, и до нас донесся звонкий шлепок заслуженной затрещины.

Вздохнув, Грай заметил:

— Увы, свидетелей в уголовном деле, как и погщии-ков в поезде, не выбирают. Приходится работать с такими, какие есть.

Пятно на моих брюках слегка подсохло, но было еще хорошо видно. Грай предложил мне сходить домой, переодеться. В отчаянии я решил, что так и стану ходить с мокрым пятном на штанах. Мне было страшно оставить Грая одного. Убийца, писавший моему шефу стихи, мог затаиться где-то тут, совсем рядом. Он мог подобраться сзади и неожиданным ударом своего огромного гвоздя проткнуть грудную клетку насквозь. Поэтому я шел в двух шагах сзади и был готов броситься на любого подозрительного человека.

Следующий наш собеседник — сосед с другой стороны участка Попова. Сержант нам его назвал — инженер с Кировского завода Игорь Сапожков. Вход на его участок — щель между двумя кустами черноплодной рябины — мне не понравился.

— Что-то тут неладно, такой пролаз садоводы нормальные на участок не делают. Следует присмотреться получше.

Но Грай, закоренелый горожанин, не обратил на мои слова никакого внимания, даже посмеялся:

— Пуганая ворона пустого куста пугается. — Оттолкнул меня и втиснулся в пролаз. При этом он громко вскрикнул, резко дернулся и едва не упал.

Плакали мои брюки — я рухнул на четвереньки, проскользнул змеей между стволов и поднялся рядом с шефом, который, морщась, потер скачала одно, потом другое плечо.

— Что с вами, Грай?

— Током ударило.

Пригляделся и увидел на кончиках веток два оголенных проводка. Ну — садовод, настоящий изобретатель!

Длинный, нескладный, настороженно смотрел на нас сквозь сильные очки инженер Игорь Сапожков.

— Частный детектив? — поднял он брови. — А, понимаю, вы помогаете инспектору Шестиглазову.

— Почему у вас на ветках кустов оголенные провода под напряжением? — спросил я угрожающе.

— Гостей незваных боюсь, — признался он. — В прежние годы огурцы и яблоки воровали, а теперь на людей перешли, председатели стали исчезать… А как вы устояли? — удивленно спросил он Грая, — ведь там высокое напряжение, сбить должно с ног. Придется еще повысить.

— Вы же убьете кого-нибудь, — не выдержал Грай. — А если ребенок пойдет?

— Я высоко прикрепил провода, ребенку не достать. А сделал это потому, что не имею другого способа защиты — ружья нет, собаки нет, жены нет!..

— Вы давали показания инспектору, — перешел к делу Грай.

— Да, я сразу направился в правление, когда узнал, что человек пропал. Чувство долга меня заставило. Председатель был лучшим моим соседом.

Пятилетний мальчуган с яблоком в руке подошел к Сапожкову, спросил:

— Мы дядей кормить будем?

Я с любовью посмотрел на малыша — здравая мысль!

— Нет, — сухо ответил папа. — Дяденьки скоро уйдут.

— Вы знали, что у председателя сложные отношения с сыном?

— Да, знал, громкие ссоры у них последнее время участились. Хотелось им помочь, но как? Встрять в ссору родственников опасно, тебе же самому и попадет.

— Не показался ли вам подозрительным кто-то из тех, кто приходил вчера к Попову?

— Вы хотите знать, не видел ли я убийцу?.. Нет, около десяти у них быстро как-то затихло. Мы с сыном смотрели телевизор, и я даже удивился — как резко оборвалась ссора? А потом мы легли спать.

— Похоже, вы опытный инженер, у вас гвоздь длиной двести миллиметров найдется?

— Я такого никогда даже не видел.

— Вы стихи пишете?

— А как вы догадались?.. На юбилеи или на праздники всегда поздравление зарифмую. Каждый образованный человек способен зарифмовать несколько строф.

Мы собрались уходить, и малыш потихоньку от отца сунул мне недоеденное яблоко:

— Дядя, ты может быть, голодный? На, пожуй яблоко.

На душе у меня потеплело — нет, государство наше не пропадет, нам, погрязшим в мелких заботах о куске хлеба, придут на смену люди с широкой душой: Захотелось сделать ответный не менее ценный дар, пошарил в карманах, не ничего кроме складного ножа с большим лезвием и обоймы не нашлись.

— Не боитесь с соседями поссориться? — спросил на прощание Грай, показывая на проводки.

— Соседи знают и ко мне не ходят, — был ответ. Сапожков присел и начал бормотать в ухо мальчугану, мол, дяди торопятся, поэтому дарить им на прощание ничего не нужно.