Томишин вальяжен, голос его раскатист, видно, что оперативник из управления большого о себе мнения. Сидя за своим столом, инспектор Шестиглазов нервничает, но держится независимо.

— Что дает проработка второй версии — капитана рыболовецкого ceйнepa Кирилла Феоктистова? — спрашивает Томишин.

Шестиглазов крутит в руках блокнотик и неторопливо отвечает:

— Кирилл Феоктистов считал Ольгу Ангелову своей невестой. Сначала Ольга давала ему авансы, петом решила отыграть назад, когда познакомилась с Рахимом. Кирилл чувствовал себя жестоко оскорбленным и клялся отомстить.

Во время преступления он находился поблизости, в лесу. У него нет алиби и по делу Попова. Они, вроде, прежде были знакомы, встречались несколько раз, капитан выполнял личные заказы Попова на поставку рыбы. По этому поводу у них могли возникнуть финансовые разногласия.

— Что скажет врач-психолог? — спросил Томишин.

Пожилой с седыми висками врач говорил непререкаемо:

— Я уверен — действует маньяк. Если говорить просто, без медицинских терминов, никакой мотивировки у маньяка быть не может. Он что-то ввдел, это его взбудоражило, побудило к действию, и у него появилась дикая активность. Он выбирает первого попавшегося человека и убивает. Мотивов, понятных нам, у него может не быть.

— Кто этот человек? Обрисуйте нам его хотя бы примерно. Попробуйте, для примера, вспомнить подобную ситуацию, — попросил Куликов.

— Кто угодно может оказаться человеком, которого мы ищем. Вспомните Чикатило, — оживился доктор. — Он высматривал свою жертву. Спокойно, тихо, деликатно с ней говорил, и у людей не появлялось сомнений, что он может быть иным, жертвы полагали, что он очень добрый, шли с ним. А в портфеле Чикатило уже лежали презервативы, вазелин, бечевка. И уже потом он становился иным — насиловал, убивал и даже, иногда, поедал тут же свою жертву.

— Кого же нам искать? — настаивал Куликов.

— Трудно сказать. Встретив маньяка в обычной ситуации, мы его не узнаем.

— Теперь предлагаю послушать нашего гостя, — повернулся к нам Куликов, — частного детектива Ярослава Грая, который пришел со своим помощником Виктором Крыловым. Вообще, здесь все люди с погонами, и частных сыщиков мы никогда не приглашали на наши совещания и оперативки. Но тут сделали исключение. Ведь Грай тоже прежде служил в милиции, наш человек, да и письма в стихах ему адресованы. Нам очень хотелось бы узнать, Грай, кто этот ваш корреспондент, зловещий НАГ?

Грай взглянул в лицо Куликову и легко начал разговор.

— Можно расшифровать подпись, например, как Никитин Анатолий Григорьевич и попытаться найти такого человека в Садах. Но вариантов имен получится великое множество, и, в принципе, эта работа трудновыполнима и не нужна.

— Не скрывайте, Грай, у вас наготове другая версия, — заметил Томишин.

— Есть другая версия, я полагаю, что НАГ — это имя из сказки Ридьярда Киплинга «Рикки-Тикки-Тави». Если помните, это имя двухметровой змеи, очковой кобры, главы семьи. Наг поставил себе цель — убить всех людей в доме, чтобы они не ходили в сад и чтобы весь сад принадлежал ему одному.

— Вы нам сказки не рассказывайте, — рассмеялся Томишин. — Эдак мы заберемся прямиком в джунгли и оттуда уже никогда не выберемся.

Но Грая неожиданно поддержал доктор.

— Для сумасшедшего сказка может быть реальней жизни. Прочитал книжку или прослушал пластинку, выбрал себе подходящую рель и начал действовать.

— В таком случае роль Рикки-Тикки-Тави вы берете себе, Грай? — захохотал Томишин. — Ведь сказка кончается, насколько я помню, тем, что мангуст вцепляется в горло змее я душит ее?

— Ни в коем случае, — отмахнулся от него мой шеф. — На роль победителя в рукопашной схватке претендует мой помощник, чемпион по боксу Виктор Крылов.

Все дружно повернули головы ко мне. Я с достоинством выдержал разглядывание моих скул, грудной клетки и производящих должное впечатление кулаков. Язык так и чесался вставить в разговор несколько крылатых фраз. Но вовремя я вспомнил, что слово — серебро, а молчание — золото. Хвастанешь тут, а маньяка схватит Шестиглазов, вот и получится, что Виктор Крылов хвастливый болтун. Нет уж, сначала дело, потом слово. Только так можно добиться у Грая повышения жалования. Об этом нельзя забывать никогда.

— Пока действие идет не так, как в сказке, — продолжал Грай. — НАГ убивает людей и остается недосягаем для нас.

— Ждете ли вы следующее письмо? — спросил устало Куликов. — И если ждете, то когда?

— Хотелось бы вас порадовать, но приходится огорчить. Жду следующее письмо и не позже, чем в будущую субботу.

Начальник уголовного розыска схватился за голову и простонал:

— В мае окончились занятия в школах. Люди берут детей и спешат в Сады — каникулы! В субботу к нам мчатся вереницы автобусов — все сажают огороды, поливают, удобряют…

Голос Томишина зазвучал резко и грубо: