— Записывайте адрес, — торопливо произнес Дмитрий, — Манежный переулок, дом 2. Вас уже ждет владелица питомника персидских кошек Анна Толстая. Вы возьмете у нее интервью для нашей газеты. Поезжайте втроем, свой эскорт представьте как покупателей.

— Анна Толстая? — удивился я. — Не та ли это дама, которую называл Герман Еремин в день своей смерти?

— Похоже, та самая. Будь внимателен, запоминай каждое слово, — предупредил Грай.

Собрались мы быстро. Для солидности Бондарь надел шубу из полярного волка, которую купил в свое время в Мурманске. Грай накинул на плечи кожаную куртку на меху, я украсил голову пушистой шапкой из русака.

По дороге не было никаких приключений. Я, правда, не знал, где находится Манежный переулок и хотел ехать к Манежу, где в прежние времена конногвардейцы обучались верховой езде, а теперь располагается городской выставочный зал.

— Поворачивай на Литейный, к Спасо-Преображенскому собору, — подсказал, не выходя из задумчивости, Грай.

Я знал этот собор, окруженный оградой из старинных, взятых «на штык» турецких пушек. Мы быстро нашли нужный дом и поднялись на второй этаж. Хозяйка питомника, крепко сбитая джинсовая женщина, темными быстрыми глазами внимательно рассмотрела нас. С интересом задержала взгляд на шубе Бондаря, скользнула по куртке Грая, бросила мгновенный взгляд на мою прекрасную шапку. Нечаянно я этот взгляд перехватил. Он оказался так выразителен, что захотелось уйти. Но удалиться было невозможно, и вместе со всеми я прошел в небольшую гостиную, сел на стул у двери.

Вместе с хозяйкой нас встретил полосатый мускулистый котище.

— Какой же это перс? — удивился я. — Обыкновенный дворовый кот.

Хозяйка улыбнулась:

— Это мой старый привратник Василий.

— Думаю, не раскрою большой тайны, — заметил Грай, поглядывая на животное, — если сделаю предположение: заводчик держит при себе, для маскировки, обыкновенного котяру, жизнь заставляет — чтобы не привлекать рэкетиров, для отвода глаз соседям, для разговора на работе, в гостях. А о некоем помещении, скажем, отдельной квартире, где разводятся породистые дорогие кошки — нигде и никогда ни словечка. Я не прав?

Джинсовая Анна подозрительно посмотрела на Грая. Проницательность гостя ее насторожила, и она «забыла» огветить.

Грай достал из кармана блокнот, шариковую ручку и улыбнулся, стараясь наладить контакт с обеспокоенной хозяйкой.

В комнате пахло свежестью, словно перед нашим приходом здесь был разбрызган хвойный экстракт. Но мой нос (я горжусь им!), весьма чувствительный, в первую минуту ощущал, как сквозь аэрозольную хвою пробивался незнакомый, приторный запах. Я решил, что так пахнет помещение в городе, где живет много кошек.

Грай сделал первую пометку в блокноте. И когда си выучился писать левой рукой? Лицо его оставалось невозмутимым, а ноздри хищно шевелились, ловя едва заметные запахи.

Бондарь, согласно инструкции, сидел важно, надувал щеки, изображая солидного покупателя.

Грай представился нештатным корреспондентом газеты «Вечерняя Нева», про нас сказал:

— Эти люди решили обзавестись парой хороших кошек, но еще не решили, на какой породе остановиться.

— Персидские кошки, — как бы невзначай заметила Анна, — самые популярные в мире и у нас в стране. До сих пор еще кошачий мир сотрясает персидская лихорадка. Цены на персов кусаются.

Может быть, она намекала на шубу Бондаря из полярного волка?

Старый капитан обиделся. Нарушив инструкции, небрежно приврал:

— Вы неправильно меня оценили. Я всю жизнь плавал по морям, ходил за границу, живу в двухэтажном особняке на проспекте Стачек. Хорошую кошку я куплю, не заходя в Сбербанк.

— Давайте сделаем так, — поспешил вмешаться Грай. — Вы, Анна, расскажете об истории одомашнивания кошек — это нужно мне для статьи в газету, а потом ваши покупатели, расширившие свой кругозор, зададут вопросы. Скажите, до кошек кто охранял жилище человека от мышей?

— Куницы, хорьки, ласки, генеты — маленькие грациозные животные, пропорциями напоминающие кошку, и даже полуприрученные змеи.

У Анны внутри будто щелкнула кнопка магнитофона, изменилось лицо, выражение глаз и даже голос. Я не сразу догадался, почему — она стала экскурсоводом, лектором, который повторяет един и тот же текст, поэтому способен вести рассказ и думать о своем.