В прежние годы существовал неписанный закон — лежачего не бьют. Кто его нарушил — не мог отмыться всю жизнь. Наверное, Стив не был знаком с историей или решил, что успеет отмыться. Он лениво лягнул распростертого на дороге сержанта и спрыгнул в канаву ко мне:

— Доброй ночи, Дон Жуан, не ожидал встречи с Каменным Гостем?

Поверхностный паралич позволил мне нарушить правила этикета и не ответить на приветствие.

Стив начал лягать меня с упоением, приговаривая:

— Вот тебе за китайца… Вот тебе за кирпич, вот за подпиленный мостик, вот за подглядывание в окно…

На мое счастье, канава была глубокая и тесная, а телогрейка смягчала удары. К тому же бить людей, которые лежат без сознания, неинтересно. Стив быстро выскочил на дорогу. Там его ждал сюрприз. С другой стороны дороги из канавы выскочила здоровенная овчарка, за ней, кряхтя и матерясь, тяжело опираясь на лопату, неуклюже выбралась объемистая женщина.

— Тридцать три черта и бешеный кобель! — поразился Стив, — Сколько же вас тут?.. Только что двух ментов уложил, а тут следом появляешься ты, тетя Нина, со своей псиной, словно из-под земли.

— Я, Славочка, я.

— Черт тебя принес… Не вовремя…

— Другого случая потолковать, думаю, не случится. Вопросик у меня.

— Уходи подобру-поздорову со своими вопросами, — пригрозил Стив.

Сильно хромая, небольшими шажками женщина приближалась к преступнику. Мне показалось, что она заговаривает ему зубы. Но зачем? Ведь он переступил грань, пролил кровь. Рубикон позади, и теперь Стив станет убивать, не задумываясь. Она должна это понимать.

— Ты втравил моего Никиту в смертное дело?

— Это мужские разборки. Уходи, пока сама жива.

— Ах ты, сопляк! — повысила голос Нина Федоровна. — Недавно без штанов бегал, ко мне в огород за горохом лазал, у меня на коленях качался, а теперь грозишь старухе?

— Ладно, ты никого не видела, ничего не слышала, иди отсюда да побыстрее.

— Посмотри мне в глаза, в глаза смотри! Ты моего сына в воде замучил?

Стив ухмыльнулся:

— Недолго он и мучился, дурак твой припадочный.

Голос Нины Федоровны стал низким и хриплым:

— Какой бы ни был сын — все сын. И чем несчастнее ребенок, тем больнее матери. Муж у меня умер, теперь я сама защита своим детям. Видно, милиции ты не по зубам, а я тебя не отпущу. Не бойся, недолго станешь мучиться, — и она подняла лопату.

Сгив легко отпрыгнул назад.

— Ах так, ну, старая, кончен разговор.

Это произошло в одно мгновение. Стив начал подымать пистолет, и умный пес прыгнул, полетел, как тяжелый снаряд. Выдержка у парня оказалась, что надо. Он успел выстрелить в пса, а когда желтые клыки оказались недалеко от горла, то вбил пистолет прямо в раскрытую пасть. Заскрежетали клыки, ломаясь и сминая железо. Пес своей тяжестью сбил Стива, и оба рухнули на землю.

Нина Федоровна шагнула к упавшему, но хромая нога подвела, лопата рубанула камень, выбив искру. Стив из положения лежа прыгнул в сторону и сразу на ноги. В свете луны блеснуло точеное лезвие длинного ножа.

— Бог простит меня, тетя Нина, ты сама сюда пришла и первая напала, — Стив сделал длинный, красивый выпад, держа нож в вытянутой руке словно шпагу. Мысленно я простился со славной женщиной, пришедшей ночью на большую дорогу, чтобы защитить честь сына. Но молодецкий выпад, славный удар пришелся в пустоту. Женщина сделала неожиданный шаг в сторону и снизу остро отточенным штыком лопаты резко ударила в локоть. Раздался проливный хруст, нож покатался по камням, рука обвисла. Я в душе ликовал — одну боевую клешню убийца потерял.

— Стерва старая! — взвыл бандит и сунул окровавленную руку за пазуху. — Тридцать три черта! Затопчу!.. Кий-як. — резко махнул ногой, пытаясь выбить лопату из рук сторожихи.

Я поразился — немолодая женщина ничуть не робела перед грозным соперником, движения ее были быстрые, ловкие, видно, что в молодости прошла хорошую школу армейского рукопашного боя. Мне приходилось слышать о женщинах, мастерицах биться в рукопашной холодным оружием, но видел я это впервые. Нина Федоровна руки убрала, отступила и тут же сделала резкое движение, которое в армии называется «штыком коли»!

Пританцовывая на носках, Стив избежал удара и резким толчком кроссовки прижал лопату к дороге. Стив был в самом расцвете лет, сторожихе же за пятьдесят, ее хватило лишь на несколько минут, и все — выдохлась, силы ее кончились. Как мне хотелось вскочить и помочь ей, как я молил об этом Бога! Но, видно, Бог меня не услышал, я не смог даже пальцем шевельнуть, на сегодня я отвоевался.