Дав себе обещание, что не повторит родительскую судьбу, Теннантхилл-младший всё-таки отыскал сведения о подходящем ритуале призыва родственной души и с присущей подросткам самонадеянностью провёл его тайком от всех. И не справился. Однако в бреду, в котором он метался, когда его сразило сильное магическое истощение, ему казалось, что он видел кого-то в мансарде. Тоненькую как тростинка темноволосую девочку с немного странными, непривычными его взгляду чертами лица. Она смотрела на него откуда-то издалека – смотрела с любопытством, точно в самом деле его видела.

Разумеется, ему никто не поверил. Ни отец, ни сестра, ни кузина, ни даже лучший друг Родерик. Лекари тоже только отводили глаза, уверенные в том, что мальчику всё лишь померещилось.

Со временем Сеймур и сам начал сомневаться в том, что видел незнакомку тогда – но лишь до прошлой ночи. Потому что прошлой ночью встретил её снова. Во сне. И сразу понял, что это та самая девочка, хотя она, как и он сам, успела за это время вырасти и повзрослеть. Но черты её лица остались теми же самыми, как и взгляд.

– Как тебя зовут? – спросил у незнакомки Теннантхилл.

– Арина, – ответила она.

Арина… Какое необычное имя. Как и сама девушка.

Сеймур жадно всматривался в неё, впитывая малейшие детали её облика и запоминая их на всю жизнь.

Его ночная гостья не походила на местных барышень. Она по-другому держалась, иначе выглядела. Её лёгкое белое платье едва прикрывало колени, и поначалу это смущало мужчину, привыкшего к окружению женщин в нарядах до пола. Потом он напомнил себе, что эта девушка не отсюда. И задал вопрос, из какого она мира – Эсторума или…

– Из другого, – качнула головой та. – Расскажи мне про свой мир. И про себя…

И Теннантхилл рассказывал до самого утра. А когда почувствовал, что вот-вот проснётся, поймал в ладонь её подрагивающие тонкие пальцы, легонько сжал их. И спросил, не желая прощаться:

– Ты ведь придёшь ещё?

– Если захочешь… – шепнула она в ответ.

Днём, вспоминая этот сон, показавшийся таким реальным, Сеймур набросал на листке бумаги портрет своей незнакомки. Такой далёкой – и в то же время близкой, как будто он уже говорил с ней совсем недавно. Когда он услышал доносящиеся из коридора шаги возвращавшейся после встречи со своим кузеном помощницы, то спрятал рисунок в одну из книг с полки, которую лирре Глории наказал не трогать.

«Хотя, – подумалось ему сейчас, – далеко не факт, что она послушается».

Глория Лэйн удивляла его с самой первой встречи. Она смотрела на особняк и всё вокруг с изумлённо распахнутыми глазами, задавала много вопросов, иногда произносила непонятные вещи. Если интерес к его большому богато обставленному дому Сеймур ещё мог оправдать неискушённостью девушки, выросшей на правах бедной родственницы, то чем объяснить все остальные странности?

А ещё его новая помощница обращала на себя внимание тем, что, в отличие от предшественниц, заинтересованных в обратном, очень уж горячо и рьяно отстаивала своё нежелание становиться для нанимателя кем-то большим, нежели просто его подчинённой. И Теннантхилл сомневался, что дело в одном лишь проклятии. Даже задумался – а нет ли у этой скромницы тайного возлюбленного?

Промелькнула мысль проследить за ней. Он пообещал себе подумать над этим. А пока его путь лежал в академию магии – к наставнику, от которого Сеймур надеялся узнать, не произошло ли каких-нибудь открытий, которые могли бы помочь и ему в его работе.

К тому времени, как Сеймур Теннантхилл вернулся в свой кабинет, я чинно сидела за столом, продолжая разбирать бумаги, точно и не нарушала его запретов. Наниматель задержался – за те часы, пока его не было, я успела пролистать всё содержимое полочки и сунуть нос в каждую книгу. Больше необычных закладок там не обнаружилось, как, впрочем, и сведений о запрещённой магии перемещения душ из одного тела в другое. Однако всю необходимую информацию я уже получила. Теперь оставалось только решить, как ею распорядиться.

Дней у меня в запасе не так много, а на Тьерна Табри надежды нет. Как говорится, спасение утопающих – дело самих утопающих. Вот и придётся мне, схватив себя – или Глорию? – за волосы, вытаскивать и себя, и её.

Надо заметить, что начальник даже не поинтересовался тем, не нарушала ли я его наказов. Он вёл себя как-то непривычно и напоминал сейчас пружину на взводе. Таким оживлённым и полным энергии я видела лирра Теннантхилла впервые.

– Вы получили какую-то хорошую весть? – осведомилась я, оторвавшись от изрядно надоевших бумаг.

– Именно! – кивнул он мне. – Поднимайтесь, лирра Глория, и бросайте эту писанину! Мы приступаем к настоящей работе, и, надеюсь, на этот раз никакие ваши родственники нас не отвлекут!

– Постойте, – нахмурилась я. – А как же обед? Или мы сегодня работаем без перерыва?